Улановский, Александр Петрович
| Александр Петрович Улановский | |
 Александр Петрович Улановский | |
| Имя при рождении: |
Израиль Хайкелевич Улановский |
|---|---|
| Род деятельности: |
разведчик |
Александр Петрович Улано́вский (имя при рождении — Израиль Хайкелевич Улановский, кодовые имена — Ulrich, William Berman, Nathan Sherman; 1891, Кишинёв Бессарабской губернии — 1971, Москва) — советский разведчик-нелегал (в прошлом революционер-анархист), глава советской нелегальной резидентуры в США в 1931—1934 годах.
Содержание
Биография
Родился в Кишинёве, старшим ребёнком в семье портного Хайкеля Аврумовича Улановского (родом из Александровска) и Евы (Хавы) Израилевны (в девичестве Куричёвой).[1][2][3] Родители поженились за год до его рождения, в 1890 году. Через какое-то время после рождения 12 октября 1906 года младшего брата Бера вместе с родителями (и братьями Давидом и Лейбом, сёстрами) переехал в Керчь.[4]
Анархист
Был членом Южнорусской федерации анархических групп (1908). В 1910 г. арестован и сослан в Туруханский край за революционную деятельность, где находился одновременно со Сталиным и Свердловым. В 1913 г. бежал вместе с арестованным с ним по одному делу Израилем Клейнером и нанявшись в Архангельске кочегаром на британский пароход, прибыл в Лондон, затем переехал в Париж, путешествовал пешком по Германии. Затем нелегально вернулся в Россию, снова был арестован и сослан в Туруханский край.
Освобожден из ссылки после Февральской революции 1917 г. Поселился в Керчи, был послан делегатом от Черноморского флота в Петроград на Первый съезд моряков. В 1918—1920 годах участвовал в просоветском подполье в Одессе и в партизанском движении в Крыму.
В 1921 г. после Кронштадтского восстания Улановский был арестован в Одессе как анархист после выступления на митинге о том, что восстание вызвано неправильными действиями Советской власти, но через несколько дней был освобождён.
Нелегал
С 1921 по 1924 год находился на нелегальной разведывательной работе в Германии по линии ВЧК. В 1921—1922 годах работал в Профинтерне, был одним из организаторов интерклубов Международного союза моряков и портовых рабочих.
С 1928 года стал сотрудником Разведывательного управления РККА. В 1929—1930 годах работал в Китае вместе с Рихардом Зорге. В 1930—1931 годах снова был разведчиком-нелегалом в Германии. В 1932—1934 был резидентом нелегальной разведки в США. Там с ним работал У. Чеймберс — американский коммунист, порвавший в 1938 году с компартией и рассказавший о своей связи с советской разведкой.
В 1934—1935 руководил разведывательной сетью в Дании под видом гражданина США, в 1935 г. был арестован и осужден на 4 года за шпионаж. Провал Улановского связывается с неосторожным поведением его помощника американца Джорджа Минка. В 1936 г. Улановский был освобожден досрочно и отбыл в Швецию, а оттуда — в СССР.
Преподаватель
Преподавал в разведшколе, а с 1937 — в военной академии им. Фрунзе.
В ГУЛАГе
Когда в 1948 году была арестована его жена — Надежда Марковна Улановская, Александр Петрович написал письмо Сталину, где утверждал, что Надежда Марковна Улановская ни в чём перед советской властью не повинна, а также напоминал о совместных днях в Туруханской ссылке. Однако это письмо никак участь Надежды Марковны не облегчило, а в 1949 году и сам Улановский был арестован и приговорён к 10 годам заключения в ГУЛАГе. Кроме самого Александр Улановского и его жены наказание в ГУЛАГе также отбывала их дочь — Майя Александровна Улановская. Улановский был освобождён по инвалидности в 1955 году и затем реабилитирован, в 1971 году умер в Москве от инфаркта.
Семья
- Жена — разведчица Надежда Марковна Улановская (кодовое имя Элен, 1903—1986).
- Дочь — переводчица Майя Александровна Улановская.
Напишите отзыв о статье "Улановский, Александр Петрович"
Примечания
- ↑ В документах о рождении детей, выданных кишинёвским раввинатом в 1891, 1893 и 1906 годах, отец попеременно указан как Хаскель и Хайкель Хаим-Аврумович Улановский (в свидетельстве о браке — Хайкель), мать — Хава Сруловна Улановская (в девичестве Куричёва, ум. 1950).
- ↑ [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages37ac.html?Key=20986&page=11 Воспоминания жены, Н. М. Улановской]
- ↑ [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/author94fe.html?id=1032 Воспоминания о ГУЛАГе]
- ↑ Бер — впоследствии Борис Ефимович Улановский; Лейб — впоследствии Леонид Ефимович Улановский, родился 1 февраля 1893 года.
Ссылки
- [www.law-order.ru/reference/ru_u/t66410.html «Великая Россия. Имена» — Энциклопедический справочник]
- [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_book1d45.html?id=86152&aid=80 Улановская Н. М., Улановская М. А. История одной семьи.]
Отрывок, характеризующий Улановский, Александр Петрович
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
