Улан-Удэ (станция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 51°50′27″ с. ш. 107°34′58″ в. д. / 51.84083° с. ш. 107.58278° в. д. / 51.84083; 107.58278 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.84083&mlon=107.58278&zoom=16 (O)] (Я)
Станция Улан-Удэ
Иркутск-Пассажирский — Улан-Удэ</br>Улан-Удэ — Заудинский
Восточно-Сибирская железная дорога
Регион ж. д.:

Улан-Удэнский

Дата открытия:

1900[1]

Прежние названия:

«Верхнеудинск»

Тип:

участковая

Классность:

1

Количество платформ:

3

Количество путей:

8

Тип платформ:

боковая и островные

Форма платформ:

прямая

Длина платформ, м:

530

Ширина платформ, м:

6

Выход к:

улице Революции 1905 года, улице Борсоева (по виадуку)

Расположение:

Россия Россия, Улан-Удэ

Расстояние до Иркутска:

456 км 

Расстояние до Петровского Завода:

143 км 

Расстояние до Улан-Батора:

657 км 

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:935506 935506]

Код в «Экспресс-3»:

2004555

Ула́н-Удэ́ (бур. Улаан Үдэ) — железнодорожная станция Улан-Удэнского региона Восточно-Сибирской железной дороги. Располагается в городе Улан-Удэ, столице Бурятии. Расположена на 5641 километре Транссибирской магистрали[2]. По характеру работы является участковой, по объёму работы отнесена к 1-му классу.





История

Возникновение станции Верхнеудинск связано со строительством Сибирского рельсового пути в конце XIX — начале XX века. В 1898 году было построено основное депо. Первый поезд прибыл на станцию 15 августа 1899 года. В 1900 году локомотивный парк депо станции Верхнеудинск состоял из 30 паровозов. Из них: 2 паровоза серии Р, 24 паровоза серии К. Ещё 4 паровоза серии Т находились в оборотном депо на станции Мысовой. В 1923 году на станции была построена собственная электростанция — керосиновое освещение заменено электрическим. В 1932—1934 годах были построены ещё два корпуса депо, котельная, механический цех. Современное здание пассажирского вокзала сдано в эксплуатацию 18 октября 1938 года[3].

После переименования города в сентябре 1935 года название изменено на станцию Улан-Удэ приказом № 209 Народного комиссара путей сообщения[4].

После начала Великой Отечественной войны на станции был создан Линейный комитет Красного Креста и санитарная дружина (командир Анна Суслова). В начале 1942 года был сформирован военно-санитарный поезд № 281. Поезд совершил более 40 рейсов[5].

В 1944 году в Улан-Удэнское депо начали поступать паровозы серии «Е-а» с механической подачей угля. После Великой Отечественной войны в депо было около 50 паровозов серии «Е-а» для грузового движения и 15 пассажирских локомотивов «С-у». Станция была электрифицирована на переменном токе; примыкающие двухпутные перегоны с 1955 по 1958 годы были оборудованы односторонней автоблокировкой, с запада Дивизионная — Улан-Удэ, с востока Улан-Удэ — блокпост 5647 км. В середине 1950-х годов вместо паровозов серии «Е» начали эксплуатироваться паровозы серии «Л». В 1961 году начали поступать первые тепловозы ТЭ3. Первый электровоз прибыл на станцию 30 декабря 1969 года[6].

В 1969 году была электрофицирована линия Мысовая — Улан-Удэ, а в 1970 году была электрофицирована линия Улан-Удэ — Петровский завод[7].

Современное состояние

Станция отнесена к 1-му классу, имеет мощное путевое развитие, включающее два главных пути, приёмо-отправочные парки обоих направлений, местный парк. К станции примыкают путевое хозяйство локомотивного депо Улан-Удэ, пункта технического осмотра вагонов, пути отделения резерва проводников станции Улан-Удэ, восстановительного и пожарного поездов, а также подъездные пути ряда промышленных предприятий города Улан-Удэ.

На станции производится смена локомотивных бригад, смена локомотивов и их экипировка, технический и коммерческий осмотр составов, производятся операции по обслуживанию подъездных путей, пассажирские и грузовые операции. Сортировочная система была перенесена в связи с расположением станции в густонаселённом районе — расформирование и формирование участковых и сборных поездов производится в основном на станции Тальцы.

  • Улан-Удэ в конце 2008 года (02).JPG

    Пассажирские платформы

  • Rail transport in Ulan-Ude, Russia.jpg

    Парк грузовых поездов

Дальнее следование по станции

По состоянию на июль 2016 года через станцию проходят следующие поезда дальнего следования:

Круглогодичное движение поездов

Сезонное движение поездов

Пригородное сообщение по станции

В 2012 году от станции прекращено пригородное движение поезда Улан-Удэ — Горхон по Транссибирской магистрали. В 2014 году отменены электрички Улан-Удэ — Петровский Завод (по Транссибу) и Улан-Удэ — Загустай (по южной ветке Заудинский — Наушки).

На 2015 год действуют:

Известные сотрудники

Напишите отзыв о статье "Улан-Удэ (станция)"

Литература

  • В. Штеренберг Этапы большого пути. // Байкал, №2, март-апрель 1974, стр.3-11

Примечания

  1. ↑ Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М.: Транспорт, 1981
  2. ↑ [transsib.ru/way7.htm Справочник Транссиба.]
  3. ↑ О торговле на станции Улан-Удэ. // Бурят-Монгольская правда. № 294 (6664), 24 декабря 1938 года, стр. 4
  4. ↑ Станция Верхнеудинск переименована в станцию Улан-Удэ. // Бурят-Монгольская правда. № 205 (5683), 5 сентября 1935 года, стр. 4
  5. ↑ Евдокимова С. В. Деятельность Бурятского отделения Общества Красного Креста в годы Великой Отечественной войны // Вестник Бурятского Государственного Университета. Улан-Удэ. 2010 год. стр.10-13
  6. ↑ Э. Фадеев Эстафета поколений // Байкал. №6 ноябрь-декабрь 1980, стр. 113-120
  7. ↑ [istmat.info/node/43097 Сведения о железных дорогах общего пользования с 1918 по 1990 гг.]
Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
о. п. Стеклозавод 		Участок Мысовая — Улан-Удэ — Петровский Завод
 Следующая остановка:
Заудинский

Отрывок, характеризующий Улан-Удэ (станция)

– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Улан-Удэ_(станция)&oldid=81385721»