Улица Гусева (Кронштадт)
улица Гусева Санкт-Петербург | ||
Общая информация | ||
---|---|---|
Район города | Кронштадтский | |
Прежние названия | Высокая улица на Горе, 2-я Высокая | |
Протяжённость | 360 м | |
Почтовый индекс | 197762[1] | |
Номера телефонов | +7(812)311-**-** | |
[www.openstreetmap.org/?lat=59.99324&lon=29.78523&zoom=17&layers=M на карте OpenStreetMap] | ||
[maps.yandex.ru/-/CBQbuWLb на карте Яндекс] | ||
[maps.google.ru/maps?ie=UTF8&ll=59.993525,29.785759&spn=0.003815,0.009645&t=h&z=17 на карте Google] |
Улица Гусева — улица в Кронштадте. Соединяет улицу Комсомола с Осокиной улицей параллельно Советской. Уличный проезд обрывается в дворовых территориях между улицами Широкой и Карла Либкнехта.
Протяжённость магистрали — 360 метров.
История
Заложена в начале XVIII века как Высокая улица на Горе и просуществовала под этим названием до 1918 года, когда была переименована во 2-ю Высокую улицу. 21 января 1925 года улица получила своё нынешнее название.[2] Названа в честь И. П. Гусева.[3]
Здания, сооружения, организации
- дом № 1:
- Отдел здравоохранения территориального управления Кронштадтского района.[4]
- Авиационный клуб «Дельфин»[5]
- дом № 10 — ГДОУ Детский сад № 2 Кронштадтского района[6]
Пересечения
С востока на запад:
Напишите отзыв о статье "Улица Гусева (Кронштадт)"
Примечания
- ↑ [ruspostindex.ru/78/2.html Почтовые индексы Санкт-Петербурга]
- ↑ Гусева улица (Кронштадт) // Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
- ↑ [www.kronshtadt.info/contemporary/enquries/str/ Кронштадт. Виртуальная экскурсия]
- ↑ [peterburg-map.ru/address/guseva_ul_kronshtadt_d_1.htm Организации Санкт-Петербурга и Ленинградской области]
- ↑ [www.sportsection.ru/spb/schools/?cityarea=kronshtadtskiy Спортшколы Санкт-Петербурга]
- ↑ [www.det-sad.com/category/piter/piter_krondshtadski Детские сады Санкт-Петербурга]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Это заготовка статьи о Санкт-Петербурге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Улица Гусева (Кронштадт)
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.