Улица Кораблестроителей (Санкт-Петербург)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 59°56′57″ с. ш. 30°12′59″ в. д. / 59.94917° с. ш. 30.21639° в. д. / 59.94917; 30.21639 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.94917&mlon=30.21639&zoom=12 (O)] (Я)
Улица Кораблестроителей
Санкт-Петербург
Общая информация
Район города Василеостровский
Исторический район Васильевский остров, Остров Декабристов
Протяжённость 2800 м
Ширина 30 м
Ближайшие станции метро «Приморская»

Улица Кораблестроителей
[www.openstreetmap.org/?lat=59.94889&lon=30.21639&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&mapX=3364458&mapY=8352942&scale=10&descx=3364458&descy=8352942&text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%2C%20%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B0%20%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BB%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B9 на карте Яндекс]
Улица Кораблестроителей на Викискладе

Улица Кораблестрои́телей — улица в западной части Васильевского острова и острова Декабристов. Наименована 15 декабря 1972 года. Частично проходит по намывной территории, намытой во второй половине 60-х годов XX века. Пересекает реку Смоленку по мосту Кораблестроителей. Изначально предполагалось, что улица пройдёт от Большого проспекта до Уральской улицы, соединяя начало и конец Наличной улицы. Однако участок улицы Кораблестроителей южнее Прибалтийской площади до сих пор не построен, поэтому первый дом по улице имеет номер 12.





История

Первыми постройками в районе были блочные дома серии БС (корпуса домов № 23 по улице Кораблестроителей и № 36 по Наличной улице). В 1970—1975 годах построены кирпичные дома № 19, 16 и 22. Первым учебным заведением, построенным на новой улице, стал комплекс ПТУ Балтийского завода (дом № 18). Открыт в 1978 году.

В 1972—1978 годах шведской фирмой «Skanska» была построена гостиница «Прибалтийская» (дом № 14).

В 1980-х годах построены три корпуса дома № 20 — общежития Санкт-Петербургского государственного университета. В это же время открыты универсамы «Морской» (дом № 21) и «Капитанский» (дом № 31).

Общественный транспорт

Существует автобусное и троллейбусное движение, а также линии маршрутных такси. Основная остановка — «Улица Кораблестроителей» — «Наличная улица» — «Уральская улица» (разные названия одной и той же остановки), представляющая собой «кольцо» для автобусов, троллейбусов и трамваев (последние по ул. Кораблестроителей не ходят). Большинство маршрутов общественного транспорта проходит через всю улицу Кораблестроителей, но есть исключения. Основной автобусный маршрут — № 7[1], троллейбусные маршруты — № 9 и 11[2].

Напишите отзыв о статье "Улица Кораблестроителей (Санкт-Петербург)"

Примечания

  1. [www.orgp.spb.ru/rasp/100119515.html Санкт-Петербургское государственное казенное учреждение «Организатор перевозок» — автобус № 7 — расписание]
  2. [www.orgp.spb.ru/marsh/30000000.html Санкт-Петербургское государственное казенное учреждение «Организатор перевозок» — троллейбус]

Литература

Отрывок, характеризующий Улица Кораблестроителей (Санкт-Петербург)

Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.