Улица Фиолетова
Поделись знанием:
Координаты: 46°21′10″ с. ш. 48°01′51″ в. д. / 46.35278° с. ш. 48.03083° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.35278&mlon=48.03083&zoom=12 (O)] (Я)
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
| Улица Фиолетова Астрахань | |
 Астраханский государственный театр кукол | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Город | |
| Прежние названия |
Скаржинская |
| [wikimapia.org/#lang=ru&lat=46.352704&lon=48.033063&z=16&m=b&search=%D1%84%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B0 на Wikimapia] | |
Улица Фиолетова в Астрахани, идёт от Красной Набережной до Адмиралтейской улицы.
История
Первоначальное, с 1837 года, название — Скаржинская улица[1]. Название улицы дано по ранее находившейся на этом месте протоке Скаржинке, впоследствии засыпанной[2].
В 1920 году переименована в честь Фиолетова Ивана Тимофеевича[3] (1884—1918), члена РКП(б) с 1900 года, деятеля революционного движения на Кавказе, одного из 26 бакинских комиссаров.
В 1993 году улица объявлена объектом культурного наследия[4]
Застройка[5]
- дом 6/6;
- дом 7 —
памятник архитектуры Доходный дом со складами (XIX век); - дом 11 — памятник архитектуры дом Емельянова (XIX век);
- дом 12/7 — Астраханский государственный театр кукол;
- дом 13 — памятник архитектуры жилой дом (XIX век);
- дом 15 — памятник архитектуры жилой дом (XIX век);
- дом 19;
- дом 21 — памятник архитектуры жилой дом (XIX век), усадьба священника единоверческой церкви Во имя вознесения господня М. Г. Помазана;
- дом 22 — памятник архитектуры жилой дом (XIX век), фон в фильме «Не может быть!», реж. Гайдай (1975);
- дом 46 — памятник архитектуры дом Иванова (XIX век)[6].
Напишите отзыв о статье "Улица Фиолетова"
Примечания
- ↑ [astrakhan.pp.ru/rules/astrakhan_pp_ru_post1828-1837.html Ведомость Учиненная в Астраханской Полиции Улицам в Городе Астрахани состоящим с наименованием каждой, во исполнение Указа Астраханского Губернского Правления 18 Февраля 1832 года за № 4515.]
- ↑ [bogana-fish.ru/pereimenovanie-ulic/ Переименование улиц]
- ↑ [astrakhan.pp.ru/rules/astrakhan_pp_ru_post1920-1924.pdf Постановление Пленума Астраханского Горсовета от 30 декабря 1920 г.]
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=3000563000 СКАРЖИНСКАЯ УЛИЦА — ПАМЯТНИК ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВА]
- ↑ [astrakhan.vsedomarossii.ru/street/4822 Астрахань, улица Фиолетова, здания и сооружения]
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=3000570000 дом Иванова]
Отрывок, характеризующий Улица Фиолетова
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
