Улцинь
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 15 мая 2011 года. |
| Город
Улцинь Ulcinj, Улцињ 
|
У́лцинь (серб. и черногор. Ulcinj, Улцињ, алб. Ulqini, итал. Dulcigno, греч. Ολοκαίνιον, Olokénion, в русскоязычных справочниках и путеводителях также часто встречаются другие варианты названия — Ульцин, Ульцинь) — город в Черногории на побережье Адриатического моря.
Содержание
Общее описание
Улцинь — административный центр одноименного муниципалитета. Площадь муниципалитета составляет 255 кв.км. Самый южный город страны.
История
Местность вокруг Улциня была заселена иллирийскими племенами с бронзового века — захоронения этого периода обнаружены неподалеку от города, в поселке Зогай.
Сам город, как считается, основан в V век до н. э. под названием Колхиниум древнегреческими колонистами из Колхиды. В III век до н. э. его упоминает в своих произведениях Аполлоний Родосский. Под влиянием греческой культуры иллирийцы восприняли и стали использовать в строительстве циклопическую кладку.
В 163 году до н. э. римляне захватили город и стали называть его Олциниум (Olcinium). Под властью Рима он получил права «города с особыми привилегиями» (Opida Civium Romanoruma). После распада Римской империи Олциниум вошел в состав Византии).
С этого периода и до средних веков Улцинь был известен как «пиратское гнездо» и «столица работорговли» Адриатического моря.
В 1183 году году великий жупан Сербии Стефан Неманя, основатель сербской королевской династии Неманичей, завоевал Улцинь. Для города началась эпоха процветания — под властью Неманичей Улцинь стал одним из самых значительных городов побережья Адриатики.
В 1356 году сербский король Стефан Урош V пожаловал земли княжества Зеты (включая Улцинь) своему вассалу Балше I, основателю династии Балшичей. Во времена правления этой династии в городе был основан монетный двор.
Венецианская республика захватила Улцинь у Балши III в 1423 году. Венецианцы называли город Дульчиньо (Dulcigno) и включили его в состав своей провинции «Албания Венета». Во время войн с турками многие христиане укрывались в Улцине.
Приблизительно в это время в результате кораблекрушений и работорговли в Улцине появились чернокожие рабы. Некоторые из них ассимилировались в городе и основали собственную африканскую общину (их потомки живут здесь до сих пор).
В 1571 году Османская империя отвоевала город у Венецианской республики. Ходит легенда, что великий испанский писатель Мигель де Сервантес, попавший в плен к туркам во время одной из войн, содержался в плену именно в крепости Улциня. Предполагается, что Дульсинея, один из персонажей его книги «Дон Кихот», обязана своим именем итальянскому названию города (Дульчиньо) и её прототипом была одна из городских девушек. Тем не менее, достоверно известно, что своё мучительное пятилетнее (1575—1580) рабство Сервантес, захваченный пиратами на судне «Эль Соль», провел в Алжире, о чем он подробно писал в своих сочинениях.
С 1672 по 1676 год в крепости Дульчиньо был заключён Шабтай Цви, еврейский лжемессия, принявший ислам в 1666 году; в этой крепости он и умер.
В 1878 году решением Берлинского конгресса была признана независимость Черногории как суверенного княжества, а 30 ноября 1880 года Улцинь вошёл в состав Черногории.
Население
- Перепись 2003 г. насчитала в Улциньском муниципалитете 20290 жителей. Население собственно Улциня — 10828 жителей.
- Март 1981 — 9140
- Март 1991 — 10025
- Ноябрь 2003 — 10828
Улцинь — центр албанской общины в Черногории. Это единственный муниципалитет в стране, где албанцы составляют большинство (более 72 %). Почти 12 % населения — черногорцы, около 7,5 % — сербы.
В религиозном отношении доминирующей религией является ислам (почти 80 %). Приблизительно по 10 % населения причисляют себя к католикам и православным. При этом нужно отметить, что не все албанцы — мусульмане, многие из них исповедуют католичество (например, католический архиепископ Бара и примас Сербии Зеф Гаши — албанец).
Туризм
Улцинь — популярное туристическое направление.
Наибольшую популярность город приобрёл благодаря самому большому на Адриатическом побережье пляжу со знаменитым «черным песком» (Velika plaza или Plazha e Madhe), составляющему в длину 13 километров, а в ширину 60 метров.
Также можно упомянуть остров Ада Бояна, образованный двумя рукавами дельты реки Буна — это очень популярное место у натуристов.
Протяженность песчаных пляжей Ульциня приблизительно 17 км, они стали фирменным знаком самого южного района черногорского побережья. Однако лишь немногие туристы знают, что в этих местах есть пляж, который называется «женским». В маленькую галечную бухту, скрытую скалами, уже больше века приезжают женщины лечиться от бесплодия.
Основной достопримечательностью Улциня является Старый город, обнесённый средневековыми укреплениями. В Старом городе располагаются основные музеи Улциня (археологический, этнографический и другие).
Транспорт
Улцинь соединен с остальной частью Черногории двухполосной автодорогой — т. н. Адриатической трассой (Jadranska magistrala).
Напишите отзыв о статье "Улцинь"
Ссылки
- [www.ulcinj365.com Город Улцинь Информация Путеводитель]
- [www.ulcinj.travel/ Туристическое бюро Улциня]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Улцинь
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
