Ульпан

Ульпан (ивр. ‏אולפן‏‎ — студия) — учебное учреждение или школа для изучения иврита. Под этим термином понимают как профессиональные, так и любительские курсы или кружок по изучению языка иврит.

Ульпаны в мире

В странах еврейской диаспоры, в которых евреи сохранили национальную культуру, иврит изучается в еврейских школах (примеры: Англия, Франция, США и даже Йемен, несмотря на притеснения еврейской общины в этой стране), репатрианты из таких стран, как правило, нуждаются только в ульпанах высокого уровня, помогающих им развивать навыки повседневного общения.

Репатрианты из стран, где евреи по разным причинам были оторваны от своей культуры (Россия и страны СНГ, Эфиопия и др.), начинают обучения с Ульпан Алеф, базисного ульпана, где обучают алфавиту и основам грамматики и словарного запаса.

Обучение в государственных ульпанах в Израиле (на всех уровнях) бесплатно. Существуют также частные ульпаны, отличающиеся методикой преподавания. Бытует мнение, что качество обучения в частных (платных) ульпанах выше.

Ульпаны в России и СССР

До октябрьской революции 1917 года знание иврита входило в культурный багаж евреев России. Хотя домашним языком евреев являлся преимущественно идиш и другие локальные еврейские языки, как то: крымчакский язык, бухарско-еврейский язык и горско-еврейский язык, а в общении с неевреями использовались их языки — русский, польский, украинский, немецкий в большинстве еврейских общин России иврит изучался с детства, в начальной религиозной школе — хедере (особенно в модернизированных хедерах — т. н. хедер метуккан). В некоторых городах (например, Гомеле) существовали ивритские гимназии (относившиеся к сети «Тарбут»).

После революции иврит был объявлен «реакционным» языком; школы с преподаванием иврита были закрыты, и языком «прогрессивных» евреев был объявлен идиш (прошедший насильственную реформу орфографии). В 1930-е годы были закрыты последние еврейские школы России.

До 1960-х годов среди советских евреев ивриту обучались единицы, втайне. При этом на восточных факультетах вузов иврит преподавался свободно, но доступ евреям на эти факультеты был крайне ограничен.

Приблизительно с 1965 года на территории СССР начинают действовать подпольные курсы иврита, которые получают название ульпанов (по аналогии с аналогичными курсами в Израиле). Одним из родоначальников этой волны преподавателей являлся Хаим Зеэв (Владимир) Могилевер, создавший методику преподавания иврита в Ленинграде. Он занимался также обучением и подготовкой преподавателей для других городов. Преподаватели подпольных ульпанов в СССР использовали израильские учебники, полученные нелегальным путём и размноженные фотомеханическим способом, а также дореволюционные издания. Параллельно урокам иврита проводились уроки истории еврейского народа, уроки ивритских песен и т. д.

С арестом первых преподавателей в 1970 году деятельность ульпанов не прекратилась: напротив, она расширилась. В преподавание включились не только молодые учителя, но и пожилые люди, помнящие язык с детства (например, московский раввин Авраам Миллер). В московской сети «Маханаим» (основатели — В. Дашевский и П. Полонский) в 70-е — 80-е годы преподавали не только иврит и историю, но и иудаизм. В 1980-е годы некоторые преподаватели иврита были репрессированы под разными предлогами: Юлий Эдельштейн, Эфраим Холмянский, Алексей Магарик, Арье Вольвовский.

Эфраим Холмянский создал также проект «Всесоюзный ульпан», в рамках которого готовились и поддерживались десятки учителей иврита вне Москвы и Ленинграда. После ареста Холмянского тем же проектом (под названием «Города») руководили Зеэв Гейзель и Дов Конторер. Деятельность ульпанов продолжалась вплоть до перестройки, когда она была легализована, и стала частью фундамента еврейского образования в современной России.

Источники

• Материалы центра «Маген», движения «Маханаим» и Московской хоральной синагоги.
• [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_book.xtmpl?id=81560&aid=294 Бутман Гилель, Ленинград-Иерусалим с долгой пересадкой. Израиль: Библиотека «Алия» (изд. но. 84), 1981].
• Белов (Элинсон) Авраам, Рыцари иврита в бывшем Советском Союзе. Иерусалим, Лира, 1998.
• Земляки. Издание Союза землячеств. Тель-Авив, 1980.
• Антиеврейские процессы в Советском Союзе /1969-1971/. Документы и юридический комментарий (в двух томах) — Иерусалим, 1979.

Ссылки

• [jafi.ru/JewishAgency/Russian/Education/Our+Programms/Ivrit/ind.htm Ульпаны иврита в СНГ]
• [www.il4u.org.il/Israel/AboutIsrael/Education/Phone_Address/ulpan.htm Центры изучения иврита (ульпаны) в странах СНГ]

Отрывок, характеризующий Ульпан

[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.
Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.
Будем читать лучше Апостолов и Евангелие. Не будем пытаться проникнуть то, что в этих книгах есть таинственного, ибо как можем мы, жалкие грешники, познать страшные и священные тайны Провидения до тех пор, пока носим на себе ту плотскую оболочку, которая воздвигает между нами и Вечным непроницаемую завесу? Ограничимся лучше изучением великих правил, которые наш Божественный Спаситель оставил нам для нашего руководства здесь, на земле; будем стараться следовать им и постараемся убедиться в том, что чем меньше мы будем давать разгула нашему уму, тем мы будем приятнее Богу, Который отвергает всякое знание, исходящее не от Него, и что чем меньше мы углубляемся в то, что Ему угодно было скрыть от нас, тем скорее даст Он нам это открытие Своим божественным разумом.
Отец мне ничего не говорил о женихе, но сказал только, что получил письмо и ждет посещения князя Василия; что касается до плана супружества относительно меня, я вам скажу, милый и бесценный друг, что брак, по моему, есть божественное установление, которому нужно подчиняться. Как бы то ни было тяжело для меня, но если Всемогущему угодно будет наложить на меня обязанности супруги и матери, я буду стараться исполнять их так верно, как могу, не заботясь об изучении своих чувств в отношении того, кого Он мне даст супругом.
Я получила письмо от брата, который мне объявляет о своем приезде с женой в Лысые Горы. Радость эта будет непродолжительна, так как он оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты Бог знает как и зачем. Не только у вас, в центре дел и света, но и здесь, среди этих полевых работ и этой тишины, какую горожане обыкновенно представляют себе в деревне, отголоски войны слышны и дают себя тяжело чувствовать. Отец мой только и говорит, что о походах и переходах, в чем я ничего не понимаю, и третьего дня, делая мою обычную прогулку по улице деревни, я видела раздирающую душу сцену.
Это была партия рекрут, набранных у нас и посылаемых в армию. Надо было видеть состояние, в котором находились матери, жены и дети тех, которые уходили, и слышать рыдания тех и других. Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного Спасителя, учившего нас любви и прощению обид, и что оно полагает главное достоинство свое в искусстве убивать друг друга.