Ультрафиолетовая расходимость

Ультрафиоле́товая расходи́мость в квантовой теории поля — один из вариантов бесконечных выражений, возникающий в квантовой теории поля до применения процедуры перенормировки. Технически, ультрафиолетовая расходимость получается из петлевых фейнмановских диаграмм, при вычислении которых возникает интеграл по четырёх-импульсу в замкнутой петле. Этот интеграл часто расходится на верхнем пределе (то есть в пределе очень больших энергий), отсюда и слово «ультрафиолетовая».

Наличие таких ультрафиолетовых расходимостей не позволяет проводить сколько-нибудь точные расчёты с помощью «наивной», неперенормированной теории поля и вообще ставит осмысленность такой теории под сомнение. Показано, однако, что эти проблемы возникают из-за логического изъяна в такой «наивной» теории. Процедура устранения этого изъяна — перенормировка — приводит во многих случаях к теориям, свободным от ультрафиолетовых расходимостей. В том случае, если перенормировка не даёт нужного результата, считается, что соответствующая физическая теория не определена в критических условиях (например, на очень малых расстояниях).

Классический пример ультрафиолетовой расходимости и причина, по которой данное явление получило такое название, связаны с проблемой, возникающей при вычислении энергии излучения абсолютно чёрного тела с помощью законов классической физики. Вычисления в этом случае приводят к бесконечно большому значению этой энергии. Данная проблема, известная как ультрафиолетовая катастрофа, разрешается с использованием законов квантовой физики, которые ограничивают количество излучаемой энергии, связывая это с тем, что излучение состоит из небольших порций − квантов, существование которых особенно отчётливо проявляется в области коротких волн.

См. также

• Ультрафиолетовая катастрофа

Отрывок, характеризующий Ультрафиолетовая расходимость

– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.