Ультра.Культура
«Ультра.Культура» — российское книжное издательство. Специализировалось на публикации радикальной и «альтернативной» литературы. Было основано в 2003 году как партнёрское издательство группы «У-Фактория». Приостановило работу к 1 февраля 2007 года. Главным редактором издательства был Илья Кормильцев. Впоследствии «Ультра.Культура» возобновила работу в составе издательской группы «АСТ».
Содержание
Книжные серии
У издательства «Ультра. Культура» существовало несколько книжных серий, в том числе следующие:
- overdrive — радикальная художественная проза, всего вышло 15 книг, серия закрыта;
- russkiy drive — книги молодых российских авторов;
- non-fiction — документальные исследования по самым острым вопросам современности (терроризм, медиа, наркомания и т. п.);
- cybertime/non-fiction — книги о социокультурном и политическом контексте внедрения информационных технологий;
- ЖZЛ — жизнеописания известных фигур контркультуры;
- Klassenkampf — современная левая публицистика, составители серии — Александр Тарасов и Борис Кагарлицкий;
- ultra.fiction — художественная литература разных жанров, связанная с темой контркультуры.
История издательства
На протяжении своей недолгой истории издательство «Ультра.Культура» постоянно находилось в центре скандалов. Одной из первых книг, выпущенных «Ультра.Культурой» в 2003 году, стал роман московского НС-скинхеда Дмитрия Нестерова «Скины. Русь пробуждается». В результате выхода этого романа Илья Кормильцев был отстранён от работы над книжной серией «За иллюминатором» издательства «Иностранка».
В 2004 году книги, опубликованные «Ультра.Культурой» изымались из продажи, так как обвинялись в пропаганде наркомании и терроризма[1], а в 2006 году против издательства было возбуждено уголовное дело по обвинению в нелегальном распространении порнографии[2].
В 2005 году издательство получило антипремию «Абзац» в номинации «Худшая редактура» за книгу «100 запрещённых книг. Цензурная история мировой литературы»[3][4].
В апреле 2006 года Кировский районный суд вынес решение по иску Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Свердловской области к издательству. Суд постановил уничтожить книги Адама Парфрея «Культура времён Апокалипсиса» и Фила Джексона «Клубная культура», поскольку в них, согласно решению суда, содержалась пропаганда наркотиков, а также наложил штраф на типографию «Уральский рабочий»[5][6]. В конце июня 2006 года указанные книги были изъяты со складов[7].
Из-за финансовых трудностей в 2006 году издание всех книг было приостановлено. В конце года были произведены увольнения. 20 января 2007 года в частных блогах сотрудников появились сообщения о прекращении работы издательства[8]. Московский офис издательства был закрыт. По оценке Алека Эпштейна и Олега Васильева, к закрытию издательства привели репрессии со стороны силовых структур и внезапная болезнь Ильи Кормильцева[9].
В 2007 году «Ультра.Культуру» вместе с издательством «У-Фактория» приобрела издательская группа «АСТ»[10].
Некоторые авторы
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 июля 2015 года. |
Напишите отзыв о статье "Ультра.Культура"
Примечания
- ↑ [kolokol.ru/drugs/63707.html Из продажи изъяли 7 книг издательства «Ультра.Культура»]
- ↑ [www.ultraculture.ru/420/ Против издательства «Ультра.Культура» возбуждено уголовное дело по запросу депутата Чуева]
- ↑ Мария Корнилова. [www.newizv.ru/culture/2005-03-11/21080-literaturnaja-malina.html Литературная «малина»]. Новые Известия (11 марта 2005). Проверено 13 октября 2014.
- ↑ [lenta.ru/news/2005/03/11/indention/ Худшим литераторам достался «Абзац»]. Lenta.ru (11 марта 2005). Проверено 13 октября 2014.
- ↑ [www.newsru.com/russia/27sep2006/book.html В Екатеринбурге суд решил уничтожить тираж двух книг за пропаганду наркотиков]
- ↑ [www.channel4.ru/content/200609/27/112.zbooks.html Книги сожгут. Как наркотики]
- ↑ [www.ultraculture.ru/473/ Маккартизм по-русски]
- ↑ [v-x.livejournal.com/164347.html v-x.livejournal.com]
- ↑ Эпштейн А., Васильев О. Полиция мыслей. — М.: Гилея, 2011. — С. 135. — ISBN 978-5-87987-063-3
- ↑ Наталья Жогова. [www.vz.ru/economy/2007/5/16/82525.html «Ультра.Культуру» продали] // Газета «Взгляд», 16 мая 2007.
См. также
Ссылки
- [web.archive.org/web/20061106220154/www.ultracultura.ru/ Официальный сайт издательства «Ультра.Культура»]
- [www.ultraculture.net/ Официальный сайт веб-издательства «Ультра.Культура 2.0»]
- [magazines.russ.ru/km/2004/2/trof18.html Михаил Трофименков. Вопросы к Кормильцеву]
- [www.religare.ru/print26277.htm Интервью Ильи Кормильцева и Александра Чуева по поводу уголовного дела против издательства]
Отрывок, характеризующий Ультра.Культура
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
