Большая Садовая улица (Ростов-на-Дону)
Большая Садовая улица Ростов-на-Дону | |
Дума и Городской дом | |
Общая информация | |
---|---|
Страна |
Россия |
Регион |
Ростовская область |
Город | |
Район | |
Протяжённость |
3,79 км |
Больша́я Садо́вая у́лица — центральная улица Ростова-на-Дону, одна из старейших и красивейших улиц города, в частности, на Большой Садовой находятся такие достопримечательности как Городской дом, Музыкальный театр, Дом Черновой, ЦУМ. Также на Б. Садовой размещены такие важные административные учреждения как городская, областная администрации и администрация полномочного представителя президента Российской Федерации в Южном федеральном округе.
Содержание
Происхождение названия
Всего в Ростове было две Садовые улицы — Большая Садовая и Малая Садовая, которые располагались параллельно друг другу. Большая Садовая получила такое название потому, что на её территории когда-то располагались сады, это была окраина Ростова-на-Дону, а центром города являлась Соборная площадь на центральном рынке. В советское время Большую Садовую переименовали в улицу Фридриха Энгельса, а Малую Садовую в улицу Александра Суворова, однако в 90-е годы XX века Большой Садовой вернули историческое название, а Малой Садовой нет. На доме № 71 осталась памятная доска в честь прежнего названия улица Энгельса[1].
Транспорт
Улица является одной из главных транспортных артерий города, связывающей центр города с районами Нахичевань, Сельмаш, Александровка и обоими поселками Орджоникидзе. Действует большое количество автобусных и троллейбусных маршрутов. С 1 августа 2014 года по улице запрещено движение маршруток.[2]
История
Впервые очертания Большой Садовой улицы, тогда ещё не имевшей названия, появились на плане Ростова-на-Дону в 1781 году. На городском генеральном плане 1811 года она уже называется Загородней.
В начале XIX века на нечётной стороне улицы были разбиты сады. И только в районе Никольского переулка (ныне Семашко) были городские бойни, дом престарелых, конный рынок. До середины XIX века Большая Садовая была загородной улицей — на неё свозился мусор, сливались нечистоты.
Не скоро Большая Садовая завоевала звание центральной улицы. Центром города сначала считалась Базарная площадь, а главной улицей — Почтовая (позже Старопочтовая, ныне Станиславского). Чуть позже центральной стала Московская улица, названная так в связи с застройкой её московскими купцами.
«Отцом» Большой Садовой стал городской голова А. М. Байков, принявший управление городом с 1862 году. 1 сентября 1864 года на Большой Садовой появились первые керосиновые фонари. В 1865 году начал функционировать водопровод. С 1868 года по Большой Садовой стали ходить общественные многоместные кареты от Доломановского переулка до границы с Нахичеванью. С 1887 года на уже новой центральной улице было открыто движение конки. В 1901 году пущен первый электрический трамвай.
Поначалу Б. Садовая застраивалась постепенно, купцы неохотно покидали обжитые места на Почтовой и Московской улицах, но затем начался строительный бум. Особенно интенсивно застраивался отрезок от Таганрогского проспекта (ныне Будённовский) до Большого (ныне Ворошиловский). Все здания были по-своему уникальны и назывались по фамилиям владельцев. Эта часть улицы и в наши дни — одна из самых красивых частей города, прозванная также «Ростовским Бродвеем».
События революции, гражданской и Второй мировой войны, а также деятельность советской власти оказали негативное влияние на облик Ростова в целом и его центральной улицы в частности. Многие красивые и величественные здания были либо уничтожены либо некачественно реконструированы, в результате чего тот неповторимый облик, который имела в начале XX века Большая Садовая, навсегда утерян и только старые фотографии и открытки, сохранившиеся у коллекционеров, и в музеях, могут показать нам ту утраченную красоту, которую имела улица.
Большая Садовая начинается у Пригородного вокзала за мостом через реку Темерник. На отрезке от Таганрогского (ныне Будённовского) до Большого (Ворошиловского) проспекта Садовая принимала совсем другой вид — зеркально-витринный, где её мостили каменной брусчаткой. Здесь первыми появлялись все городские новинки: освещение и городской транспорт, возводились наиболее фешенебельные особняки: четырёх и пятиэтажные. Почти в каждом доме на Большой Садовой были магазины.
Дореволюционный ростовский историк Александр Ильин в своём очерке «История города Ростова-на-Дону» так описывает Большую Садовую улицу[3]:
Главной улицей, красою города является Большая Садовая; это, так сказать, ростовский Невский проспект… Всюду роскошные магазины, многочисленные конторы, трёх-, четырёх- и даже пятиэтажные дома, и всюду постоянное оживлённое движение большого торгового города. Несмолкаемый шум экипажей, звонки трамваев, многочисленные разносчики, газетчики, посыльные и говор многочисленной уличной толпы сразу показывает, что город живёт купечею деловою жизнью.
Примечательные здания и сооружения
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Здание первого в городе кинотеатра
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Памятная доска на здании кинотеатра
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Памятная доска на здании бывшего банка
- Улица Большая Садовая, Ростов-на-Дону.jpg
По нечётной стороне:
- № 27/47 — Дом Маргариты Черновой (1899, архитектор Н. А. Дорошенко).
- № 33 — Здание бывшего главного корпуса Донского (Варшавского) университета (1914, арх. И. Е. Черкесиан)
- № 47 — Дума и Городской дом (1895—1896, архитектор А. Н. Померанцев). Ныне мэрия.
- № 51 — Доходный дом А. Тер-Абрамяна (1886).
- № 55 — Здание правления Волжско-Камского банка (1909).
- № 69 — Доходный дом Карапета Чернова (1899).
- № 97 — Дом, в котором в 1881 и 1887 годах жил И. П. Павлов.
- № 105 — Здание главного корпуса Южного федерального университета (1914, архитектор Г. Н. Васильев)
- № 113 — Дом Масалитиной (1890, архитектор Г. Н. Васильев).
- № 125 — Дом братьев Мартын (1894, архитектор Н. М. Соколов).
- № 127 — Комплекс построек летнего коммерческого клуба.
По чётной стороне:
- № 4 — Здание редакции газеты «Вечерний Ростов».
- № 18 — Здание редакции газеты «Приазовский край» (1880-е).
- № 62 — Гостиница «Московская» (1885—1887, архитектор А. Н. Померанцев, при участии архитектора Н. Н. Дурбаха).
- № 64 — Торговый дом Яблоковых (1898, архитектор Е. М. Гулин).
- № 66/37 — Доходный дом М. М. Костанаева[4] (IV четверть XIX века).
- № 68/40 — Доходный и торговый дом «С. Генч-Оглуев и И. Шапошников» (1883, архитектор А. Н. Померанцев). — Первый многоэтажный доходный дом в Ростове-на-Дону. Один из первых реализованных проектов московского архитектора Померанцева. Несмотря на свой возраст, монументальное здание сохранило и своё торговое назначение, и доминирующую роль на главной улице города.
- № 98/22а — Государственный банк (1910—1914, архитектор М. М. Перетяткович).
- № 106/46 — Доходный дом Токарева (1900-е).
- № 162/70 — объект культурного наследия — Многоэтажный жилой дом с магазинами сер. XIX- сер. XX в.в.
- Афродита.JPG
Магазин тканей «Афродита»
- Кинотеатр Ростов (Ростов-на-Дону).jpg
Кинотеатр «Ростов»
- Дом Купца Кистова 2.jpg
- Ростовская филармония (Ростов-на-Дону).jpg
Ростовская филармония
- Вул. Велика Садова - пров. Халтуринський.JPG
Дом Черновой
- Дом купца Генч-Оглуева.png
Дом купца Генч-Оглуева
- Гостиница "Московская".JPG
Гостиница «Московская»
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Перекрёсток с Будённовским проспектом
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Памятная доска Шатворяну на доме № 48
См. также
Напишите отзыв о статье "Большая Садовая улица (Ростов-на-Дону)"
Примечания
- ↑ [www.voopiik-don.ru/main/2009-06-01-10-22-43/55-2009-06-01-07-10-37/67-2009-06-22-07-41-46?showall=1 Мемориальные доски г.Ростова-на-Дону]. voopiik-don.ru. Проверено 5 ноября 2013.
- ↑ [bloknot-rostov.ru/news/more/v-rostove-na-donu-s-1-avgusta-marshrutki-perestanut-ezdit-po-bolshoj-sadovoj-20140728.html Отмена маршруток на Большой садовой]
- ↑ Александр Ильин, История города Ростова-на-Дону, Ростов-на-Дону, 1909.
- ↑ [www.donland.ru/Default.aspx?pageid=78746 Ростов-на-Дону (объекты культурного наследия регионального значения)]. Официальный портал Правительства Ростовской области. Проверено 28 августа 2013. [www.webcitation.org/6JcpwJXCT Архивировано из первоисточника 14 сентября 2013].
Ссылки
- [www.donlib.ru/rostov-streets.html улица Большая Садовая // Улицы Ростова. — Ростовская-на-Дону городская централизованная библиотечная система]
- [web.archive.org/web/20090124033525/rostov.rsu.ru/bigsad/index.htm История улицы]
- [www.gorodn.ru/archive/432/5_4.htm Надежда Волкова, Культовые места Ростова. Большая Садовая: европейский лоск первой улицы на деревне.]
|
Отрывок, характеризующий Большая Садовая улица (Ростов-на-Дону)
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.