Умалатов, Алипаша Джалалович

Алипаша Умалатов
Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР
19 декабря 1978 года — август 1987 года
Предшественник:	Шамхалов, Шахрудин Магомедович
Преемник:	Магомедов, Магомедали Магомедович
Председатель Совета Министров Дагестанской АССР
29 ноября 1967 года — 19 декабря 1978 года
Предшественник:	Умаханов, Магомед-Салам Ильясович
Преемник:	Юсупов, Магомед Юсупович
Вероисповедание:	ислам суннитского толка
Рождение:	1 мая 1927(1927-05-01) (96 лет) с. Карабудахкент, Темир-Хан-Шуринский округ, Дагестанская АССР, СССР
Партия:	КПСС (с 1947)
Награды:

Алипаша́ Джала́лович Умала́тов (р. 1 мая 1927 года, с. Карабудахкент, Темир-Хан-Шуринский округ, Дагестанская АССР, СССР) — советский и дагестанский политический и партийный деятель, видный государственный и общественно-политический деятель Дагестана, дипломат.

Биография

Родился 1 мая 1927 года в Карабудахкенте. По национальности — кумык.

• Председатель Совета Министров Дагестанской АССР (1967—1978),
• Депутат Верховного Совета СССР (1970-79 гг.)
• Председатель Президиума Верховного Совета Дагестанской АССР (1978—1987),
• Заместитель Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР (1978-87 гг.).
• Депутат Верховного Совета РСФСР (1980-90 гг.)
• Председатель Совета старейшин РД (с 1998 года).

Награды

• Орден Почёта (11 февраля 2013 года).

Ссылки

• [www.knowbysight.info/1_rsfsr/05460.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]

Отрывок, характеризующий Умалатов, Алипаша Джалалович

Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.