Умала, Ольянта

Ольянта Умала<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Перу
28 июля 2011 года — 28 июля 2016 года
Вице-президент:	Марисоль Эспиноса Крус
Предшественник:	Алан Гарсия
Преемник:	Педро Пабло Кучински
Временный президент Союза южноамериканских наций
29 июня 2012 года — 30 августа 2013 года
Предшественник:	Фернандо Луго
Преемник:	Дези Баутерсе
Военная служба
Звание:	подполковник
Сражения:	Война Альто-Сенепа; война с Сендеро луминосо
Награды:

Олья́нта Мойсе́с Ума́ла Та́ссо (исп. Ollanta Moisés Humala Tasso; род. 26 июня 1962, Лима) — перуанский политик и военный (подполковник в отставке), президент Перу (2011—2016). Председатель левой индейской националистической партии ПНП. По национальности — кечуа.

Биография

Сын адвоката-социалиста Исаака Умалы Нуньеса, основателя индейского националистического Этнокасеристского движения, второй из семи детей в семье. Получил кечуанское имя, вероятно, в честь инкского легендарного героя Ольянтая. В переводе с аймара его имя значит «Воин, который со своей наблюдательной вышки всё это видит». Его брат Антауро Умала возглавил мятеж в Андауайласе 1 января 2005 года и несколько дней удерживал полицейский комиссариат города, а в настоящее время отбывает 25-летний тюремный срок.

После окончания средней школы поступил в военное училище, которое окончил в 1984 году младшим лейтенантом. Служил в перуанской глубинке. Стажировался в Школе Америк. Принял участие в гражданской войне в Перу и воевал против партизан Сияющего пути (Сендеро луминосо), в 1995 году участвовал в вооружённом конфликте с Эквадором (война Альто-Сенепа). В 2000 году возглавил неудачное восстание против президента Альберто Фухимори. Был разжалован и уволен из армии. После освобождения Фухимори от президентских полномочий был амнистирован Конгрессом, восстановлен в звании и отправлен помощником военного атташе в Республику Корея. Позднее, при президенте Толедо занимал пост помощника военного атташе во Франции. Параллельно обучался в аспирантуре Сорбонны.

В 2004 году ушёл в отставку с военной службы и основал Перуанскую националистическую партию. В 2006 году принял участие в президентских выборах. Набрал 30,62 % голосов в первом туре и 45,5 % — во втором, уступив апристу Алану Гарсии. В качестве причины его поражения называется радикализм и солидарность с Уго Чавесом по многим вопросам.
В 2010 году побывал в России в качестве оппозиционера, в 2014 году — с официальным визитом.

В 2011 году вновь участвовал в президентских выборах в составе альянса Gana Perú, куда вошли ПНП, Социалистическая партия, Коммунистическая партия и Революционная социалистическая партия. Кандидаты в вице-президенты при Умале — конгрессмен Марисоль Эспиноса Крус и прокурор Омар Чеаде. Умала изначально считался фаворитом первого тура выборов. В ходе предвыборной кампании Умала обещал более справедливое распределение доходов, единую систему бесплатного здравоохранения, борьбу с коррупцией, закон об обязательном исполнении предвыборных обещаний, взвешенную внешнюю политику (в частности, им был провозглашён курс на партнёрство с США) и отказ от изменения существующей неолиберальной экономической модели. В то же время, несмотря на левый характер своей предвыборной программы, Умала стремился дистанцироваться от Уго Чавеса и его идей, заявив, в частности: «Чавес — пройденный этап, его революция — не наш путь». Подобное изменение имиджа Умалы связывают с привлечением имиджмейкеров, которые ранее работали с Луисом Инасиу Лулой да Силвой. Кроме того, Умала заявил, что в большей степени намеревается следовать бразильской модели развития. Поддержку Умале на этих выборах оказал известный писатель и общественный деятель Марио Варгас Льоса (на выборах 2006 года Льоса раскритиковал Умалу). Умале также удалось заручиться поддержкой консервативно настроенного архиепископа Лимы и примаса Перу, кардинала Хуана Луиса Сиприани Торна. Имеются также свидетельства его консультаций с США. Соперник Умалы Кейко Фухимори, однако, уверена, что после победы Умала отвернётся от умеренных обещаний и станет союзником Чавеса. Тем не менее, магистральное направление его внешней политики остаётся неясным.

Умала вышел во второй тур выборов (состоялся 5 июня), получив относительное большинство голосов — 31,76 %. Из-за отсутствия единого кандидата от умеренных сил во второй тур вышел Умала и неолибералка Кейко Фухимори. Существует предположение, что на исход голосования повлияло вышедшее незадолго до второго тура выборов «Обращение 100 писателей» (включая и Марио Варгаса Льосу), призвавших голосовать за Умалу как за «меньшее зло», чтобы не допустить возврата диктатуры. По данным exit-polls второго тура выборов, Умала одержал победу. После обработки 99 % бюллетеней его результат составляет 51,548 %.

Вступил в должность президента Перу 28 июля 2011 года.

Живет не в президентской резиденции, а в частной квартире, где также проживают супруга и трое детей — две дочери и сын.

Оставил пост президента страны по окончанию срока в июле 2016 года.

Литература

• Дабагян Э. С. Перуанский президент Ольянта Умала: эволюция левого радикала // Новая и новейшая история. — 2015. — № 3. — С. 180—194.

Ссылки

[www.rtve.es/alacarta/videos/la-tarde-en-24-horas/humala-jura-cargo-como-presidente-peru-afirma-luchara-contra-exclusion-social/1163320/ Видео церемонии инаугурации Ольянта Умалы]

Отрывок, характеризующий Умала, Ольянта

Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.