Алиев, Умар Баблашевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Умар Баблашевич Алиев»)
Перейти к: навигация, поиск
Умар Баблашевич Алиев
Дата рождения:

18 (31) января 1911(1911-01-31)

Место рождения:

аул Ожаевский (ныне Верхняя Теберда, Карачаевский район, Карачаево-Черкесия)

Дата смерти:

21 сентября 1972(1972-09-21) (61 год)

Место смерти:

Карачаевск

Страна:

Российская империя Российская империяСССР СССР

Научная сфера:

лингвистика

Место работы:

Горский пединститут, Музей горских народов, Среднеазиатский государственный университет, КБГУ

Учёная степень:

доктор филологических наук

Альма-матер:

Баталпашинское педучилище

Умар Бабалашевич Алиев (карач.-балк. Алийланы Баблашны джашы Умар; 18 (31) января 1911 год — 21 сентября 1972) — первый на Северном Кавказе доктор филологических наук по тюркологии, один из основоположников Карачаево-Балкарского языкознания.



Биография

Родился 18 (31) января 1911 года в ауле Ожаевский[1]. Окончил Тебердинскую школу. После председатель ревкома выдал разрешение учиться в Баталпашинском педучилище. В 1924 году 13-летний Умар собрал нужные документы и отправился пешком в станицу Баталпашинскую. Там оформился на обучение. Как вырос, поступил на рабфак, сдал экзамены в индустриально-педагогический институт.

В 1934 году получил направление преподавать в Горский пединститут. Кроме того, преподавал в Музее горских народов, Среднеазиатском государственном университете, был деканом историко-филологического факультета Карачаево-Балкарского государственного университета.

Происходит из рода карачаевских узденей Алиевых

Напишите отзыв о статье "Алиев, Умар Баблашевич"

Примечания

Ссылки

[www.elbrusoid.org/forum/forum5/topic15237/ Биография]

Отрывок, характеризующий Алиев, Умар Баблашевич

– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.