Умберто I

Об основателе Савойского дома см. Гумберт I (граф Савойи)

Умберто I итал. Umberto I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Италии
9 января 1878 года — 29 июля 1900 года
Предшественник:	Виктор Эммануил II
Преемник:	Виктор Эммануил III
Вероисповедание:	Католицизм
Рождение:	14 марта 1844(1844-03-14) Турин, Сардинское королевство
Смерть:	29 июля 1900(1900-07-29) (56 лет) Монца, Королевство Италия
Место погребения:	Пантеон в Риме
Род:	Савойская династия
Отец:	Виктор Эммануил II
Мать:	Адельгейда Габсбург
Супруга:	Маргарита Савойская
Дети:	сын: Виктор Эммануил
Монограмма:
Награды:

Умбе́рто I (итал. Umberto I), в старой русской литературе — король Гу́мберт (14 марта 1844, Турин, Сардинское королевство — 29 июля 1900, Монца, Италия) — второй король Италии с 1878 года, из Савойской династии.

Биография

Сын Виктора Эммануила II, старший брат Амадея Испанского.

Ещё до восшествия на престол Умберто проявил себя как храбрый солдат во второй битве при Кустоце, которую итальянцы, однако, проиграли. Вместе с тем Умберто не был особо даровитым политиком, ему недоставало отцовской гибкости — он чрезмерно полагался на простые силовые методы, не всегда шел на уступки, а то и вовсе игнорировал отдельные проблемы страны, считая их «неизлечимыми чертами итальянского характера» (в частности, обнищание крестьянства Южной Италии, принявшее катастрофические размеры и в большой степени способствовавшее радикализации итальянского общества и усилению иммиграции в Америку). Оскорбившись тем, что французы «увели из-под носа Тунис» (1881), он дал Бисмарку увлечь Италию в Тройственный союз. Из-за вооружённых расправ с бастующими рабочими, предпринятыми по его приказу, он был крайне непопулярен. Ко всему прочему, в годы его правления Италия встала на путь колониальных завоеваний, были начаты войны в Сомали и Эфиопии, стоившие стране огромных материальных и значительных людских жертв, но не давших по сути никаких результатов (приобретение итальянцами, в конечном итоге, пустынного, засушливого, бедного на ресурсы Сомали, к тому же с мятежным мусульманским населением было просто не в состоянии ни окупить затрат, ни дать удовлетворение общественному мнению).

17 ноября 1878 года в Неаполе на него было совершено покушение анархистом Джованни Пассаннанте. В 1900 году был застрелен в Монце анархистом Гаэтано Бреши.

В честь Умберто I в Италии названо много улиц и общественных заведений, в том числе крупнейшая римская больница и величественная Галерея Умберто I («Galleria Umberto I») в Неаполе.

Умберто I, как и отец, похоронен в римском Пантеоне.

Семья

С 1868 года был женат на своей двоюродной сестре Маргарите Савойской. У супругов был единственный сын — будущий король Виктор Эммануил III (1869—1947).

Литература

• Giorgio Candeloro. Storia dell’Italia moderna. — Milano: Feltrinelli, 1986.

Отрывок, характеризующий Умберто I

– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке: