Умершие в августе 1995 года
Поделись знанием:
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Это список известных людей, умерших в августе 1995 года.
- 1 августа — Иван Гончаров (71) — Полный кавалер Ордена Славы.
- 1 августа — Михаил Кожемякин (82) — Герой Советского Союза.
- 2 августа — Михаил Буденков (75) — Герой Советского Союза.
- 2 августа — Юрий Коваль (57) — русский писатель.
- 3 августа — Василий Филатенков (85) — Герой Советского Союза.
- 4 августа — Виктор Боровков (79) — Герой Советского Союза.
- 4 августа — Александр Войтенко (79) — генерал-майор, заместитель начальника космодрома «Байконур». Первый председатель Федерации космонавтики Украины. Председатель Украинского Совета ветеранов Байконура.
- 4 августа — Иван Кивелиди (46) — российский предприниматель.
- 4 августа — Владимир Митрягин — Герой Советского Союза.
- 5 августа — Менахем Авидом (87) — израильский композитор, педагог, музыкальный критик.
- 5 августа — Пётр Ивушкин (77) — Герой Советского Союза.
- 5 августа — Михаил Никитин (76) — Герой Советского Союза.
- 5 августа — Леван Пилпани (61) — советский и грузинский актёр, народный артист Грузинской ССР.
- 6 августа — Александр Аверкин (60) — советский композитор.
- 7 августа — Александр Николаев — бас-гитарист группы Любэ; автокатастрофа.
- 7 августа — Дон Патинкин (73) — американский экономист, представитель монетаризма.
- 7 августа — Максим Танк (82) — белорусский советский поэт, переводчик, государственный деятель. Народный поэт Белорусской ССР.
- 8 августа — Фёдор Дьяченко (78) — Герой Советского Союза.
- 8 августа — Борис Нарбут (79) — Герой Советского Союза.
- 8 августа — Дмитрий Шепилов (89) — советский политический деятель, учёный-экономист, главный редактор газеты «Правда» (1952—1956).
- 9 августа — Николай Варягов (71) — Герой Советского Союза.
- 10 августа — Борис Берлин (89) — пианист, педагог, композитор, профессор, Заслуженный деятель искусств России.
- 11 августа — Алонзо Чёрч (92) — американский математик и логик, создатель Лямбда-исчисления.
- 11 августа — Ханс-Йоахим Вайссфлог (72) — обер-лейтенант, немецкий герой времён Второй мировой войны.
- 11 августа — Фил Харрис (91) — американский певец, поэт-песенник, джазовый музыкант, актёр и комик.
- 13 августа — Алексей Мельников (32) — белорусский литературовед, историк, славист.
- 13 августа — Владимир Снесарёв (81) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 13 августа — Семён Чирков (77) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 14 августа — Ромуальд Гринблат (65) — советский и российско-латвийский композитор.
- 14 августа — Иван Заулин (72) — Герой Советского Союза.
- 15 августа — Сергей Лункевич (61) — молдавский советский дирижёр, скрипач и композитор. Народный артист СССР.
- 15 августа — Василий Тарасенко (74) — Герой Советского Союза.
- 19 августа — Иван Лицкевич (49) — советский и российский хозяйственник и общественный деятель.
- 19 августа — Николай Стробыкин-Юхвит (74) — Герой Советского Союза.
- 20 августа — Лев Бударин (62) — советский и украинский учёный, специалист по физической и аналитической химии.
- 20 августа — Михаил Хлебников (77) — Герой Советского Союза.
- 21 августа — Субраманьян Чандрасекар (84) — американский астрофизик, лауреат Нобелевской премии по физике (1983).
- 21 августа — Татьяна Снежина (23) — русская поэтесса, певица и композитор, автор песни «Позови меня с собой…»; автокатастрофа.
- 22 августа — Альберт Репсон (73) — Герой Советского Союза.
- 23 августа — Лесли Мари Грейвс (35) — американская киноактриса; СПИД
- 23 августа — Николай Попов (70) — Герой Советского Союза.
- 24 августа — Михаил Костенко (82) — Герой Советского Союза.
- 26 августа — Джон Браннер (60) — английский писатель-фантаст.
- 29 августа — Михаэль Энде (65) — немецкий писатель.
- 30 августа — Порфирий Килин (70) — полковник внутренних войск МВД СССР, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 30 августа — Лев Полугаевский (60) — советский шахматист, шестикратный победитель шахматных Олимпиад.
Напишите отзыв о статье "Умершие в августе 1995 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в августе 1995 года
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.