Умершие в декабре 1998 года
Поделись знанием:
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Это список известных людей, умерших в декабре 1998 года.
- 2 декабря — Александр Игнатьев (86) — советский российский скульптор.
- 2 декабря — Александр Рочегов (81) — российский архитектор, в 1992—1998 годах Президент Российской академии архитектуры и строительных наук, Народный архитектор СССР, Заслуженный архитектор Российской Федерации.[mp.stroi.ru/detail.aspx?id=82039bb4-c547-4d25-9ee9-0d932dac9b8b&nid=24680c3f-e877-43d9-af04-4c2619ad45f6] [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=209969]
- 2 декабря — Микио Ода (93) — атлет, первый японский золотой медалист Олимпийских игр (1928).
- 2 декабря — Пётр Поздеев (74) — Герой Советского Союза.
- 3 декабря — Дмитрий Лебедев (82) — Герой Советского Союза.
- 4 декабря — Юрий Венгеровский (60) — советский волейболист, игрок сборной СССР (1958—1966). Олимпийский чемпион
- 5 декабря — Борис Богомолов (81) — советский государственный и партийный деятель, начальник Управления КГБ по Псковской области (1962-1967), генерал-майор.
- 5 декабря — Владимир Зварич — украинский и советский ученый-нумизмат и археолог.
- 5 декабря — Борис Кабишев (76) — Герой Советского Союза.
- 6 декабря — Сезар Бальдаччини (77) — французский скульптор, в честь которого названа кинопремия «Сезар».
- 6 декабря — Семён Соколов (76) — Герой Советского Союза.
- 7 декабря — Алла Шелест (79) — выдающаяся советская балерина.
- 7 декабря — Самарий Гурарий (82) — фотограф, корреспондент газет «Известия» , «Труд»; снимал парад на Красной площади 7 ноября 1941, Ялтинскую и Потсдамскую конференции, Парад Победы в Москве и др.
- 7 декабря — Мартин Родбелл (73) — американский биохимик и молекулярный эндокринилог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1994).
- 10 декабря — Николай Комлев (73) — российский филолог и переводчик.
- 10 декабря — Берта Сингерман (97) — аргентнская театральная актриса, чтица.
- 11 декабря — Иван Баскаков (77) — Полный кавалер ордена Славы
- 11 декабря — Линн Стрейт (30) — вокалист и автор текстов группы Snot; автокатастрофа.
- 11 декабря — Дмитрий Стрелец — Герой Советского Союза.
- 12 декабря — Вадим Гуляев (57) — советский ватерполист, играл на позиции вратаря. Олимпийский чемпион.
- 12 декабря — Арсен Тер-Оганов (74) — Герой Советского Союза.
- 13 декабря — Александр Салик (62) — советский украинский военный дирижёр, полковник.
- 14 декабря — Тимофей Левчук (86) — советский украинский кинорежиссёр. Народный артист СССР.
- 15 декабря — Василий Карякин (80) — Герой Советского Союза.
- 15 декабря — Владимир Трещалов (61) — советский актёр театра и кино («Я купил папу», «Неуловимые мстители», «Полынь — трава горькая», «Криминальный квартет» и др. фильмы).
- 16 декабря — Пётр Харьковский (75) — Герой Советского Союза.
- 17 декабря — Григорий Гончарь (82) — Герой Советского Союза.
- 17 декабря — Константин Кабак (74) — украинский советский гистолог и эмбриолог.
- 17 декабря — Дмитрий Ковешников (80) — Герой Советского Союза.
- 17 декабря — Анатолий Малин (82) — Герой Советского Союза.
- 17 декабря — Антонина Худякова (81) — заместитель командира эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии, старший лейтенант (гвардии), Герой Советского Союза.
- 18 декабря — Георгий Гуревич (81) — русский советский писатель-фантаст, критик и исследователь фантастики, популяризатор науки.
- 18 декабря — Лев Дёмин (72) — русский космонавт.
- 20 декабря — Алан Ходжкин (84) — британский нейрофизиолог и биофизик, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1963).
- 22 декабря — Владимир Лихотворик (92) — полковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 23 декабря — Анатолий Рыбаков (87) — русский советский писатель, романист, автор романов «Кортик», «Бронзовая птица», «Водители», «Тяжёлый песок», а также романа-трилогии «Дети Арбата».
- 24 декабря — Анатолий Мовчан — российский, советский правовед.
- 25 декабря — Владимир Капустян (63) — советский и украинский кинодраматург.
- 25 декабря — Джон Палмен (75) — английский профессиональный снукерист.
- 26 декабря — Хёрд Хэтфилд (81) — американский актёр, известный по роли Дориана Грея в фильме 1945 года.
- 27 декабря — Дмитрий Чернов (97) — Герой Советского Союза.
- 31 декабря — Николай Молоков (73) — Полный кавалер ордена Славы
Напишите отзыв о статье "Умершие в декабре 1998 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в декабре 1998 года
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.