Умершие в июле 1944 года
Поделись знанием:
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Это список известных людей, умерших в июле 1944 года.
1 июля
- Татьяна Савичева (14) — ленинградская школьница, которая с начала блокады Ленинграда начала вести дневник, ставший впоследствии одним из символов Великой Отечественной войны.
- Филатов, Иван Андреевич (35) — Герой Советского Союза.
2 июля
- Халев, Василий Дмитриевич (31) — Герой Советского Союза.
- Чалый, Николай Поликарпович (28) — Герой Советского Союза.
- Черкасов, Николай Иванович — Герой Советского Союза.
3 июля
- Виноградов, Михаил Николаевич — Герой Советского Союза.
- Вознесенский, Фёдор Сергеевич — Герой Советского Союза.
- Жагренков, Иван Михайлович (20) — Герой Советского Союза.
- Зубов, Григорий Никитович — Герой Советского Союза.
- Михайлов, Борис Александрович (21) — Герой Советского Союза.
- Рублевский, Владимир Степанович — Герой Советского Союза.
- Фомин, Николай Петрович (29) — Герой Советского Союза.
- Хамид Алимджан (34) — узбекский поэт, драматург, литературный критик, представитель узбекской поэтической классики XX столетия.
4 июля
- Барыкин, Георгий Филиппович (28) — Герой Советского Союза.
- Мельниченко, Иван Александрович (25) — Герой Советского Союза.
- Токарев, Василий Фёдорович (30) — Герой Советского Союза.
5 июля
- Барамзина, Татьяна Николаевна (24) — Герой Советского Союза.
- Смирнов, Фёдор Андреевич (30) — Герой Советского Союза.
6 июля
- Авдеев, Тимофей Петрович — Герой Советского Союза.
- Винтеринк, Антон — деятель антифашистского Сопротивления в Нидерландах, работавший на советскую разведку (сеть резидентур «Красная капелла»).
- Голубков, Алексей Константинович (32) — Герой Советского Союза.
- Краснов, Игнатий Александрович (45) — советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, гвардии генерал-майор.
- Окрестин, Борис Семёнович (21) — советский лётчик, Герой Советского Союза.
- Паршуткин, Тимофей Иванович — Герой Советского Союза.
7 июля
- Лисин, Иван Павлович (30) — Герой Советского Союза.
8 июля
- Едунов, Пётр Петрович — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кёниг, Альфонс (45) — немецкий офицер, участник Первой и Второй мировых войн, полковник. Кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями и Мечами.
- Ковалёв, Степан Маркович — Герой Советского Союза.
- Корзов, Константин Герасимович — ефрейтор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Красильников, Николай Петрович (42) — Герой Советского Союза.
- Молев, Александр Осипович (22) — Герой Советского Союза.
- Фогель, Ян Янович (45) — Герой Советского Союза.
- Чекменёв, Григорий Анатольевич (30) — Герой Советского Союза.
9 июля
- Артамонов, Фёдор Владимирович (37) — Герой Советского Союза.
- Ерофеевских, Леонид Константинович (30) — Герой Советского Союза.
- Мин, Александр Павлович — Герой Советского Союза.
- Подколоднов, Виктор Гаврилович (26) — Герой Советского Союза.
- Смирнов, Владимир Антонович (23) — Герой Советского Союза.
- Яборов, Иван Петрович (33) — Герой Советского Союза.
10 июля
- Крылов, Фёдор Гаврилович (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Носков, Алексей Михайлович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
11 июля
- Медвецкий, Николай Васильевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Плахотник, Даниил Нестерович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Чумак, Дмитрий Михайлович (31) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
12 июля
- Воронов, Виктор Фёдорович — Герой Советского Союза.
- Жуков, Василий Петрович — Герой Советского Союза.
- Каган, Эля Шоломович (35) — Герой Советского Союза.
- Коргузалов, Владимир Леонидович (47) — Герой Советского Союза.
13 июля
- Арутюнов, Михаил Агателович (46) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, гвардии ефрейтор.
- Зимин, Константин Николаевич (43) — член Военного совета Забайкальского фронта, генерал-лейтенант.
- Калинин, Тихон Игнатьевич (27) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кирдищев, Гавриил Федотович (25) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, гвардии ефрейтор.
14 июля
- Верёвкин, Василий Трофимович (30) — Герой Советского Союза.
- Волчков, Иван Никитович (33) — Герой Советского Союза.
- Карпенко, Николай Григорьевич (30) — Герой Советского Союза.
- Милашенков, Сергей Васильевич (22) — Герой Советского Союза.
- Набойченко, Пётр Порфирьевич (19) — Герой Советского Союза.
- Прокопенко, Георгий Николаевич (30) — Герой Советского Союза.
- Сута, Роман (48) — латвийский художник, дизайнер и педагог.
- Столярчук, Флор Евстафьевич (37) — советский офицер, танкист, участник советско-финской войны, польского похода РККА и Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Фефилов, Пётр Прокопьевич (29) — Герой Советского Союза.
- Шеремет, Иван Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Шутилов, Терентий Яковлевич — Герой Советского Союза.
15 июля
- Емельянов, Гавриил Александрович — Герой Советского Союза.
- Жданов, Алексей Митрофанович (27) — Герой Советского Союза.
- Калинин, Василий Фёдорович (20) — Герой Советского Союза.
- Пархоменко, Никифор Михайлович (24) — Герой Советского Союза.
- Тиден, Владимир Владимирович — партийный и хозяйственный деятель Карело-Финской ССР, один из организаторов и руководителей партизанского движения в Карелии в годы Великой Отечественной войны.
- Трухинов, Константин Матвеевич (39) — Герой Советского Союза.
- Черняев, Виктор Васильевич — Герой Советского Союза.
- Шагалов, Анатолий Валерианович (20) — Герой Советского Союза.
- Шевченко, Григорий Макарович (22) — Герой Советского Союза.
16 июля
- Амиршоев, Сафар — Герой Советского Союза.
- Аперат, Карл (53) — латвийский военачальник, штандартенфюрер СС.
- Жогин, Селиверст Евдокимович — Герой Советского Союза.
- Иванов, Роман Гаврилович (21) — Герой Советского Союза.
- Максименко, Александр Петрович — командир стрелкового батальона 574-го стрелкового полка 121-й стрелковой дивизии 60-й армии Центрального фронта, майор. Герой Советского Союза.
- Мартыненко, Иван Павлович (21) — Герой Советского Союза.
- Рылов, Валерий Дмитриевич (24) — Герой Советского Союза.
- Тихоненко, Андрей Яковлевич (31) — Герой Советского Союза.
- Чирков, Александр Афанасьевич (18) — Герой Советского Союза.
17 июля
- Екимов, Григорий Андреевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Киреев, Семён Яковлевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Луцевич, Андрей Филиппович (24) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Массонов, Николай Павлович (38) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Никонов, Николай Павлович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Фатин, Валентин Васильевич (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
18 июля
- Газин, Василий Петрович — Герой Советского Союза.
- Зайцев, Василий Иванович (25) — Герой Советского Союза.
- Корнишин, Василий Иванович (19) — Герой Советского Союза.
- Курбатов, Михаил Тихонович (20) — Герой Советского Союза.
- Мацкив, Тарсикия (25) — блаженная Украинской грекокатолической церкви, монахиня, мученица.
- Михайленко, Евгений Ефимович (23) — Герой Советского Союза
- Путинцев, Иван Никандрович (37) — Герой Советского Союза
- Тонконог, Иван Власович — Герой Советского Союза
19 июля
- Ахметгалин, Хакимьян Рахимович (21) — Герой Советского Союза.
- Ашмаров, Фёдор Иванович (46) — Герой Советского Союза.
- Деманов, Георгий Георгиевич (29) — Герой Советского Союза.
- Кошуков, Вениамин Борисович (21) — Герой Советского Союза.
- Мельнов, Иван Михайлович (20) — Герой Советского Союза.
- Павлович, Иван Михайлович (48) — Герой Советского Союза, полковник.
- Сыроежкин, Пётр Константинович — Герой Советского Союза.
- Тайгараев, Токубайв — Герой Советского Союза.
- Уразов, Чутак (23) — Герой Советского Союза.
- Чернов, Матвей Степанович (29) — Герой Советского Союза.
- Чуркин, Василий Егорович — Герой Советского Союза.
- Шакуров, Яков Савельевич (31) — Герой Советского Союза.
- Шкураков, Михаил Ермилович — Герой Советского Союза.
20 июля
- Бенделиани, Чичико Кайсарович (31) — Герой Советского Союза.
- Тотмянин, Дмитрий Филиппович (28) — Герой Советского Союза.
- Туктубаев, Урмаш (26) — Герой Советского Союза.
21 июля
- Дубровин, Михаил Яковлевич (31) — Герой Советского Союза.
- Жолудев, Виктор Григорьевич (39) — советский военачальник. Герой Советского Союза, Генерал-майор.
- Садаков, Павел Сергеевич (27) — Герой Советского Союза.
- Синицын, Александр Павлович (22) — Герой Советского Союза.
- Хохряков, Фёдор Павлович (19) — Герой Советского Союза.
- Штауффенберг, Клаус Шенк фон (36) — офицер вермахта, полковник, граф, один из основных участников группы заговорщиков, спланировавших Заговор 20 июля и осуществивших покушение на жизнь Адольфа Гитлера; расстрелян.
22 июля
- Гаккель, Михаил Адельбертович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Карпенко, Василий Григорьевич (34) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Красов, Виктор Никитович — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Олесь, Александр (65) — украинский писатель и поэт.
- Материенко, Николай Филиппович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Орловский, Константин Иванович (30) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Порик, Василий Васильевич (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Шамсутдинов, Гали Нуруллович (29) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
23 июля
- Виноградов, Алексей Дмитриевич (25) — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник советско-финской и Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Карданов, Охид Муссович — Герой Российской Федерации.
- Рыженков, Николай Андреевич (19) —Герой Советского Союза.
- Шерстобитов, Николай Трофимович — Герой Советского Союза.
- Шпонек, Ганс фон (56) — немецкий военный деятель.
- Яковенко, Александр Свиридович (30) — Герой Советского Союза.
24 июля
- Гайворонский, Иван Иванович — Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза.
- Зубачёв, Иван Николаевич (46) — советский офицер, капитан, руководитель обороны Цитадели Брестской крепости.
- Кириленко, Николай Аверьянович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кочеров, Василий Григорьевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Крыжановский, Дмитрий Евдокимович — участник Великой Отечественной войны, командир отделения 352-й отдельной разведывательной роты 295-й стрелковой дивизии 32-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии 3-го Украинского фронта, старший сержант. Закрыл своим телом амбразуру пулемёта.
- Матвеев, Михаил Алексеевич (30) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Морозов, Арсений Иванович (22) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Нуржанов, Казбек Бейсенович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Смирнов, Василий Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Степовой, Николай Федотович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Тихомиров, Иван Васильевич (35) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Чупилко, Михаил Куприянович (30) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
25 июля
- Айтыков, Изгутты Курманбаевич (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Афанасьев, Александр Петрович (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Бенеш, Николай Алексеевич — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Гордиенко, Иван Максимович (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Икскюль, Якоб фон (79) — биолог, зоопсихолог и философ, один из основателей зоосемиотики и биосемиотики.
- Михайлов, Николай Лаврентьевич (46) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Поздняков, Фёдор Григорьевич (36) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Сериков, Иван Константинович (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Солопенко, Тимофей Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Сукач, Николай Архипович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Флоренко, Алексей Васильевич (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Юрин, Алексей Николаевич (39) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
26 июля
- Конев, Борис Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Коряков, Александр Павлович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кунавин, Григорий Павлович (41) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Курлук, Дмитрий Николаевич (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Лучёк, Михаил Тихонович (25) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Осипов, Семён Дмитриевич (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Симаков, Тимофей Алексеевич (35) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Черников, Сергей Фёдорович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Шаталин, Алексей Николаевич (36) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
27 июля
- Аверин, Николай Степанович (36) — Герой Советского Союза.
- Идрисов, Нух Идрисович — лейтенант, командир взвода 1070-го стрелкового полка 313-й стрелковой Петрозаводской дважды Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова, повторивший подвиг Александра Матросова, татарский поэт.
- Калашников, Иван Абрамович — Герой Советского Союза.
- Клиновицкий, Клим Тимофеевич — Герой Советского Союза.
- Корюкин, Геннадий Петрович (20) — Герой Советского Союза.
- Костерин, Семён Петрович — Герой Советского Союза.
- Красник, Иван Яковлевич (47) — Герой Советского Союза.
- Лактионов, Пантелей Борисович (22) — Герой Советского Союза.
- Решетов, Павел Дмитриевич (32) — Герой Советского Союза.
- Сиваков, Иван Прокофьевич (43) — Герой Советского Союза.
- Тарнопольский, Абрам Исаакович (32) — Герой Советского Союза.
- Фисанович, Израиль Ильич (29) — советский подводник, Герой Советского Союза.
- Шарипов, Нурмы Халяфович (19) — Герой Советского Союза.
28 июля
- Борисюк, Иван Иванович (29) — младший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Горбунов, Дмитрий Иванович (19) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Мороз, Иван Николаевич (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Смирнов, Михаил Евгеньевич (18) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
29 июля
- Авербах, Михаил Иосифович (72) — российский и советский офтальмолог.
- Александров, Василий Иванович (25) — Герой Советского Союза.
- Загороднев, Василий Иванович (24) — Герой Советского Союза.
- Кравченко, Василий Иванович (21) — Герой Советского Союза.
- Кудаковский, Лев Власович (25) — Герой Советского Союза.
- Луговцев, Николай Иванович (26) — Герой Советского Союза.
- Можаев, Николай Васильевич (24) — Герой Советского Союза.
- Тарасов, Павел Тимофеевич — Герой Советского Союза.
- Фурсенко, Иван Семёнович — Герой Советского Союза.
- Щеголёв, Владимир Георгиевич (23) — Герой Советского Союза.
30 июля
- Ахмедов, Тургун — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ахмедов, Фатулла (26) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Вишневецкий, Константин Григорьевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Жилин, Егор Павлович (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кадун, Николай Васильевич (25) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Марцинкевич, Владимир Николаевич (48) — советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Лошаков, Афанасий Ильич (26) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Поликарпов, Николай Николаевич (51) — российский и советский авиаконструктор, глава ОКБ-51.
- Хачанян, Амвросий (50) — армянский советский актер.
- Фёдоров, Борис Алексеевич (29) — Герой Советского Союза.
- Шаренко, Василий Денисович (28) — Герой Советского Союза.
- Шишмаков, Илья Николаевич (17) — Герой Советского Союза.
31 июля
- Анищенко, Сергей Петрович (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Бердичевский, Леонид Михайлович (36) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.[уточнить]
- Волошин, Михаил Евстафьевич (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Губанов, Николай Герасимович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Жуков, Михаил Семёнович (52) — советский политический деятель, ответственный секретарь Калужского губернского комитета РКП(б) - ВКП(б) (1924-1926).
- Пилипченко, Дмитрий Алексеевич (37) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Рубан, Николай Афанасьевич (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Сент-Экзюпери, Антуан де (44) — французский писатель, поэт и профессиональный лётчик; сбит немецким истребителем.
- Снитко, Иван Никитович (35) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Сухамбаев, Агадил (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Чеботько, Михаил Ульянович (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
Напишите отзыв о статье "Умершие в июле 1944 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в июле 1944 года
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.