Умершие в июле 1998 года
Поделись знанием:
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Это список известных людей, умерших в июле 1998 года.
- 3 июля — Лев Рохлин (51) — российский политический и военный деятель, депутат Государственной Думы РФ 2-го созыва, председатель Комитета Госдумы по обороне (1996—1997), генерал-лейтенант; убийство.
- 3 июля — Иван Сергунин (81) — Герой Советского Союза.
- 3 июля — Дункан Уайт (80) — легкоатлет, первый призёр Олимпийских игр в истории Шри-Ланки.
- 4 июля — Виктор Корецкий (89) — советский график.
- 5 июля — Иван Зиновьев (79) — Герой Советского Союза.
- 6 июля — Харитон Ляшенко (98) — Полный кавалер Ордена славы.
- 11 июля — Екатерина Граббе (43) — советская и российская актриса театра и кино, дочь актёра Николая Граббе.
- 11 июля — Вадим Тихомиров (66) — профессор, специалист в области морфологии и систематики высших растений, флористики и охраны природы.
- 12 июля — Аркадий Ильич Осташев (род. 1925), инженер-механик, ведущий испытатель ракет и ракетно-космических комплексов ОКБ-1, ученик и соратник Сергея Павловича Королёва, лауреат Ленинской премии.
- 13 июля — Игорь Иванов (78) — Герой Советского Союза.
- 13 июля — Дмитрий Овсянников (74) — Герой Советского Союза.
- 14 июля — Хаим Бен-Ашер (94) — израильский политический деятель.
- 14 июля — Марк Галлай (84) — советский лётчик-испытатель, писатель, Герой Советского Союза.
- 14 июля — Ричард «Дик» МакДональд (89) — один из двух братьев, открывших в 1940 первый ресторан быстрого питания «McDonald’s» (Сан-Бернардино, Калифорния).
- 16 июля — Павел Блинов (77) — Герой Советского Союза.
- 18 июля — Валентин Подпомогов (64) — советский художник-постановщик игрового и анимационного кино.
- 18 июля — Микола Лебедь — деятель ОУН, сторонник Степана Бандеры.
- 20 июля — Тосси Спиваковский — американский скрипач и музыкальный педагог.
- 21 июля — Константин Абрамов (86) — Герой Советского Союза.
- 21 июля — Цезарь Дычинский (93) — советский работник сельского хозяйства, агроном зерносовхоза, Герой Социалистического Труда.
- 21 июля — Алан Шепард (74) — американский астронавт, контр-адмирал американских ВМС, первый американец, совершивший суборбитальный космический полёт.
- 22 июля — Владимир Дудинцев (79) — советский российский писатель.
- 22 июля — Герман Прей (69) — немецкий оперный и камерный певец (баритон).
- 22 июля — Николай Турбин (85) — советский генетик и селекционер, академик АН Белорусской ССР.
- 23 июля — Иван Буров (77) — 1-й секретарь Павлодарского областного комитета КП Казахстана (1965 - 1975)
- 25 июля — Николай Дёмин (79) — Герой Советского Союза.
- 27 июля — Бинни Барнс (95) — британская актриса.
- 27 июля — Михаил Титлов (85) — Герой Советского Союза.
- 28 июля — Анатолий Кисляков (80) — Герой Советского Союза.
- 28 июля — Збигнев Херберт (73) — польский поэт, драматург, эссеист.
- 30 июля — Освальд Руфайзен — католический монах-кармелит еврейского происхождения.
- 31 июля — Давид Вайсбанд (91) — советский военачальник, полковник.
Напишите отзыв о статье "Умершие в июле 1998 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в июле 1998 года
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.