Умершие в мае 1998 года
Поделись знанием:
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
Это список известных людей, умерших в мае 1998 года.
- 1 мая — Элдридж Кливер (62) — американский радикальный деятель, один из лидеров «Партии чёрных пантер», автор книги «Soul on Ice».
- 2 мая — Hide (33) — культовый японский гитарист, участник группы X Japan и основатель направления Visual kei.
- 2 мая — Джастин Фашану (37) — американский футболист, первый темнокожий футболист, чья трансферная стоимость составила миллион фунтов стерлингов, а также единственный футболист — открытый гей; самоубийство.
- 2 мая — Джин Рэймонд (89) — актёр американского кино, телевидения и сцены, популярный в 30-е и 40-е годы, а также композитор, писатель, режиссёр, продюсер, военный лётчик; пневмония.
- 3 мая — Константин Галин (77) — участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.
- 3 мая — Николай Онопченко (77) — Герой Советского Союза.
- 4 мая — Берта Маранц (90) — российская пианистка и педагог.
- 5 мая — Николай Гржибовский (84) — Герой Социалистического Труда.
- 5 мая — Михаил Нюхтиков (91) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 6 мая — Платон Белецкий(75) — украинский советский искусствовед.
- 7 мая — Леонид Белоусов (89) — советский лётчик Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 7 мая — Аллан Кормак (74) — южноафриканский американский физик, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1979 года «за разработку компьютерной томографии» (совместно с Годфри Хаунсфилдом).
- 8 мая — Александр Ивков (76) — Герой Советского Союза.
- 8 мая — Йоханнес Коткас (83) — эстонский и советский борец классического стиля, олимпийский чемпион.
- 9 мая — Элис Фэй (83) — американская актриса и певица; рак желудка.
- 10 мая — Галина Ганейзер (86) — русская детская писательница.
- 10 мая — Борис Левин-Коган (79) — нападающий ленинградской футбольной команды «Зенит».
- 10 мая — Клара Рокмор (87) — американский музыкант, исполнительница на терменвоксе.
- 12 мая — Михаил Литовчин (70) — советский и российский телережиссёр, основатель и первый ректор Гуманитарного института телевидения и радиовещания в Москве.[archive.is/20121225070142/moscow-tombs.narod.ru/1998/litovchin_ma.htm]
- 14 мая — Александр Ботвин (79) — советский государственный и партийный деятель.
- 14 мая — Марджори Стоунмэн Дуглас (108) — американская журналистка, писательница, феминистка и защитница окружающей среды, известная выступлениями против проекта по реставрации Эверглейдс.
- 14 мая — Ицхак Модаи (72) — израильский юрист и государственный деятель, министр в ряде правительств Израиля.
- 14 мая — Фрэнк Синатра (82) — американский певец и актёр.
- 15 мая — Александр Кирилин (73) — Полный кавалер Ордена Славы.
- 15 мая — Владимир Дальский (86) — советский украинский актёр,народный артист СССР.
- 15 мая — Хаджимурза Мильдзихов (79) — Герой Советского Союза.
- 15 мая — Юрий Мозжорин (77) — советский учёный, один из организаторов и руководителей работ в области советской ракетно-космической науки, генерал-лейтенант-инженер.
- 15 мая — Сергей Парамонов (36) — русский советский певец, получивший известность в СССР в 1972 — 1975 как солист Большого детского хора Всесоюзного радио и Центрального телевидения под руководством Виктора Попова, «советский Робертино Лоретти»; сердечный приступ.
- 16 мая — Алексей Алексеев (82) — советский, российский актёр театра и кино. Заслуженный артист РСФСР.
- 16 мая — Владимир Курилов (71) — Герой Советского Союза.
- 17 мая — Нина Дорлиак (89) — оперная певица (сопрано), педагог, Народная артистка СССР, вдова Святослава Рихтера.
- 18 мая — Александр Виноградов (79) — Герой Советского Союза.
- 19 мая — Сосукэ Уно (75) — японский государственный и политический деятель, 75-й премьер-министр страны.
- 20 мая — Абрам Сапожников (74) — Герой Советского Союза.
- 21 мая — Ашур Хайдаров (81) — известный советский таджикский живописец. Заслуженный деятель искусств Таджикской ССР, народный художник Республики Таджикистан.
- 22 мая — Джон Дерек (71) — американский актёр, кинорежиссёр, фотограф.
- 23 мая — Сергей Шерстюк (46) — советский и российский живописец; рак (умер спустя 9 месяцев после смерти своей жены, актрисы Елены Майоровой).
- 25 мая — Иван Сорокин (85) — Герой Советского Союза.
- 26 мая — Эмиль Брагинский (76) — советский и российский писатель, сценарист.
- 26 мая — Владимир Михайлов — старший сержант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 26 мая — Сергей Яблонский (73) — советский и российский математик.
- 27 мая — Лазарь Сарьян (77) —армянский советский композитор и педагог, профессор (1972), Народный артист СССР (1990).
- 28 мая — Константин Замирякин (84) — советский политический деятель, председатель Исполнительного комитета Свердловского промышленного областного Совета (1962-1964).
- 28 мая — Фил Хартман (49) — американский (канадского происхождения) художник-график, сценарист, озвучиватель и комик канадского происхождения; застрелен женой.
- 29 мая — Барри Голдуотер (89) — американский политик, кандидат от Республиканской партии в президенты страны на выборах 1964 года и соперник демократа Линдона Джонсона.
- 29 мая — Владимир Фёдоров (73) — писатель, поэт и драматург, участник войны.
- 30 мая — Сэм Ааронович (78) — британский экономист.
Напишите отзыв о статье "Умершие в мае 1998 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в мае 1998 года
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
