Умершие в октябре 1943 года
Поделись знанием:
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Это список известных людей, умерших в октябре 1943 года.
1 октября
- Беляев, Лаврентий Семёнович (32) — Герой Советского Союза.
- Богданов, Григорий Богданович (33) — Герой Советского Союза.
- Водяников, Андрей Васильевич (25) — Герой Советского Союза.
- Волох, Анатолий Александрович — Герой Советского Союза.
- Евлашев, Иван Петрович — Герой Советского Союза.
- Жарков, Владимир Петрович — Герой Советского Союза.
- Куприянов, Семён Семёнович — Герой Советского Союза.
- Константинова, Ксения Семёновна (18) — Герой Советского Союза.
- Кудрявицкий, Давид Абрамович (24) — Герой Советского Союза.
- Максюта, Илья Михайлович — Герой Советского Союза.
- Маринин, Николай Андреевич (28) — Герой Советского Союза.
- Рахматулин, Шамиль Саидович (23) — Герой Советского Союза.
- Трубицын, Николай Панфилович (28) — Герой Советского Союза.
- Черничков, Николай Иванович (23) — Герой Советского Союза.
2 октября
- Алименков, Иван Никонорович — помощник командира взвода разведывательной роты 7-й гвардейской механизированной бригады 3-го гвардейского механизированного корпуса 47-й армии Воронежского фронта, Герой Советского Союза (посмертно) (1944). Погиб в битве на Днепре.
- Андрейченко, Василий Евдокимович (26) — командир огневого взвода 34-го гвардейского артиллерийского полка 6-й гвардейской стрелковой дивизии 60-й армии Центрального фронта. Герой Советского Союза (16.10.1943; посмертно), гвардии старший сержант. Погиб от ран полученных в бою.
- Бирюков, Константин Михайлович — Герой Советского Союза.
- Бочаров, Яков Васильевич — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Буркут, Иван Сидорович — сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ганюшин, Пётр Михайлович — Герой Советского Союза.
- Ермишин, Козьма Козьмич — Герой Советского Союза.
- Каруна, Василий Петрович — генерал-майор РККА.
- Колесников, Николай Павлович — Герой Советского Союза.
- Машаков, Александр Родионович — Герой Советского Союза.
- Овсянников, Константин Васильевич — Герой Советского Союза.
- Попугаев, Алексей Григорьевич (19) — Герой Советского Союза.
- Проценко, Леонид Алексеевич (32) — Герой Советского Союза.
- Серёжников, Александр Иванович (28) — Герой Советского Союза.
- Степанов, Александр Михайлович (20) — Герой Советского Союза.
- Степанов, Иван Васильевич — Герой Советского Союза.
- Тереладзе, Акакий Лукич — Герой Советского Союза.
- Шалимов, Алексей Алексеевич (30) — Герой Советского Союза.
- Юдин, Александр Васильевич — Герой Советского Союза.
- Яковлев, Николай Александрович (19) — Герой Советского Союза.
3 октября
- Бойков, Николай Сафронович — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Гончаров, Иван Тимофеевич (командир взвода) — Герой Советского Союза.
- Грошев, Дмитрий Николаевич (25) — Герой Советского Союза.
- Долбёшкин, Пётр Лукич (30) — Герой Советского Союза.
- Зозуля, Максим Митрофанович (38) — Герой Советского Союза.
- Катышев, Борис Михайлович (26) — Герой Советского Союза.
- Мешков, Иван Андреевич (33) — Герой Советского Союза.
- Морковский, Вениамин Яковлевич — Герой Советского Союза.
- Морозов, Павел Петрович — Герой Советского Союза.
- Носов, Александр Михайлович — Герой Советского Союза.
- Проценко, Степан Федосеевич (42) — Герой Советского Союза.
- Рюкин, Михаил Николаевич (28) — Герой Советского Союза.
- Сериков, Василий Дмитриевич — Герой Советского Союза.
- Смоляков, Абрам Ефимович (35) — Герой Советского Союза.
- Терещенко, Спиридон Васильевич (33) — Герой Советского Союза.
- Торчигин, Николай Андреевич (32) — Герой Советского Союза.
- Турдыев, Саидкул Алиевич (31) — народный комиссар земледелия Таджикской ССР; депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Цымбалюк, Андрей Григорьевич (20) — Герой Советского Союза.
- Шелест, Василий Галактионович (20) — Герой Советского Союза.
- Шкурин, Василий Митрофанович (27) — Герой Советского Союза.
4 октября
- Берошвили, Владимир Ливанович — Герой Советского Союза.
- Богданов, Николай Васильевич (40) — советский военный деятель, полковник. Герой Советского Союза.
- Волков, Михаил Васильевич — красноармеец, Герой Советского Союза.
- Головашенко, Сергей Куприянович (20) — Герой Советского Союза.
- Головко, Степан Владимирович — командир отделения 961-го стрелкового полка, 274-й стрелковой Ярцевской дивизии, 36-го стрелкового корпуса, 31-й армии Западного.
- Григорьян, Сергей Вартанович (20) — Герой Советского Союза.
- Демченко, Фёдор Васильевич (24) — Герой Советского Союза.
- Загайнов, Василий Фёдорович (40) — Герой Советского Союза.
- Комбаров, Егор Игнатьевич (33) — Герой Советского Союза.
- Кузьмич, Владимир Савич (39) — украинский советский писатель.
- Никитченко, Иван Моисеевич (38) — Герой Советского Союза.
- Никифоров, Иван Яковлевич (19) — Герой Советского Союза.
- Марканов, Владимир Михайлович (18) — Герой Советского Союза.
- Мухамед-Мирзаев, Хаваджи — Герой Советского Союза.
- Петров, Антон Ильич (20) — Герой Советского Союза.
- Рощупкин, Степан Петрович — Герой Советского Союза.
- Спиваков, Александр Григорьевич (25) — Герой Советского Союза.
- Чикин, Алексей Яковлевич (37) — Герой Советского Союза.
- Шамшур, Анатолий Иванович (20) — Герой Советского Союза.
5 октября
- Азолина, Нина Адольфовна (17) — член подпольной организации «Юные мстители» в Оболи в годы Великой Отечественной Войны. Расстреляна немецкими оккупантами
- Баюк, Пётр Ксенофонтович (23) — Герой Советского Союза.
- Бутаев, Георгий Данилович (32) — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Воропаев, Григорий Яковлевич — Герой Советского Союза.
- Дегтярёв, Александр Ильич (25) — Герой Советского Союза.
- Дусухамбетов, Абу (23) — Герой Советского Союза.
- Дьяченко, Иван Давидович — Герой Советского Союза.
- Зорин, Алексей Иванович (22) — Герой Советского Союза.
- Матюшкин, Василий Ефимович (22) — Герой Советского Союза.
- Николай Новиков — Герой Советского Союза.
- Онучин, Михаил Васильевич (40) — Герой Советского Союза.
- Полищук, Иосиф Митрофанович (31) — Герой Советского Союза.
- Радчук, Павел Петрович (34) — Герой Советского Союза.
- Ройченко, Александр Александрович (31) — Герой Советского Союза.
- Самбуров, Иван Михайлович — Герой Советского Союза.
- Трофимов, Андрей Трофимович — Герой Советского Союза.
- Тумакшин, Михаил Тимофеевич (24) — Герой Советского Союза.
- Харченко, Василий Степанович (30) — Герой Советского Союза.
- Худенко, Николай Владимирович — Герой Советского Союза.
- Шурпенко, Дмитрий Васильевич (28) — командир взвода 151-го стрелкового полка (8-я стрелковая дивизия, 13-я армия, Центральный фронт), старшина; Герой Советского Союза.
- Эрджигитов, Туйчи (21) — Герой Советского Союза.
6 октября
- Антипин, Иван Николаевич — — младший сержант, командир сапёрного отделения 483-го отдельного сапёрного батальона. Герой Советского Союза (посмертно) (1944). Погиб в битве за Днепр
- Бирбраер, Евгений Абрамович (31) — участник Великой Отечественной войны, командир миномётной роты 225-го гвардейского стрелкового полка 78-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й гвардейской армии Степного фронта, Герой Советского Союза, гвардии старший лейтенант.
- Глухов, Фёдор Дмитриевич — Герой Советского Союза
- Григорьев, Леонид Михайлович (30) — Герой Советского Союза
- Евдокимов, Алексей Петрович (18) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Коротков, Алексей Иванович (39) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Кузьменко, Иван Пантелеевич — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Кострикин, Владимир Михайлович — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Лаптев, Михаил Яковлевич — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Марфицин, Василий Викторович (27) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Надеждин, Фёдор Алексеевич (26) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Нечаев, Виктор Николаевич (30) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Нефёдов, Пётр Прохорович (28) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Опалев, Алексей Константинович (18) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Павлов, Михаил Никитович — Герой Советского Союза.
- Павловский, Фёдор Кириллович (22) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Пономарёв, Николай Тимофеевич (20) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Приглебов, Алексей Васильевич (29) — Герой Советского Союза.
- Рубцов, Никанор Трофимович (41) — Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны.
- Свиридов, Алексей Андреевич (24) — Герой Советского Союза.
- Тавровский, Пётр Ильич — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
- Ургенишбаев, Идрис — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
- Урушадзе, Ной Александрович (23) — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
- Фокин, Владимир Иванович (46) — Герой Советского Союза.
7 октября
- Антропов, Василий Яковлевич — гвардии майор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (посмертно) (1943). Умер от ран полученных в бою.
- Биренбойм, Яков Абрамович (35) — участник Великой Отечественной войны, командир 15-го гвардейского воздушно-десантного полка 4-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 60-й армии Воронежского фронта, Герой Советского Союза.
- Бурак, Андрей Матвеевич — Герой Советского Союза.
- Бондаренко, Пётр Николаевич (22) — Герой Советского Союза.
- Винокуров, Максим Ильич — Герой Советского Союза.
- Кауров, Фёдор Анисимович (21) — Герой Советского Союза.
- Коньков, Геннадий Гаврилович — Герой Советского Союза.
- Макеев, Алексей Васильевич — Герой Советского Союза.
- Минаенко, Иван Алексеевич — Герой Советского Союза.
- Рутчин, Алексей Иванович (31) — Герой Советского Союза.
- Соловьёв, Михаил Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Хушназаров, Сапар — стрелок 467-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии 61-й армии Центрального фронта, рядовой, Герой Советского Союза.
- Чхаидзе, Владимир Михайлович (21) — советский танкист, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
8 октября
- Бан, Олга (17) — — югославская партизанка, участница Народно-освободительной войны Югославии. Народный герой Югославии (посмертно) (1973). Расстреляна немецкими оккупантами.
- Бычковский, Олег Анатольевич (19) — Герой Советского Союза.
- Дехканбаев, Абдусалим (36) — Герой Советского Союза.
- Калачёв, Александр Васильевич — Герой Советского Союза.
- Корнеев, Василий Терентьевич (22) — Герой Советского Союза.
- Ланских, Тимофей Иванович (34) — Герой Советского Союза.
- Малык, Фома Васильевич (40) — Герой Советского Союза.
- Мрый, Андрей (50) — белорусский писатель, журналист, переводчик.
- Огнев, Андрей Григорьевич (41) — Герой Советского Союза.
- Павловский, Алексей Андреевич (29) — Герой Советского Союза.
- Пугачёв, Арсений Филиппович — Герой Советского Союза.
- Цвилий, Пётр Петрович (34) — Герой Советского Союза.
9 октября
- Антуан, Андре — французский режиссёр театра и кино, теоретик театра, создатель и руководитель «Свободного театра» и «Театра Антуана»
- Зиновьев, Иван Алексеевич (19) — Герой Советского Союза.
- Кузуб, Павел Степанович — Герой Советского Союза.
- Песков, Дмитрий Иванович (43) — Герой Советского Союза.
- Петров, Николай Андреевич — Герой Советского Союза.
- Силкин, Григорий Петрович (23) — Герой Советского Союза.
10 октября
- Авалиани, Лаврентий Иванович (19) — участник Великой Отечественной войны, командир отделения 1372-го стрелкового полка 417-й стрелковой дивизии 44-й армии Южного фронта, Герой Советского Союза (посмертно) (1943), сержант. Погиб в бою.
- Виноградов, Иван Кузьмич (24) — Герой Советского Союза.
- Галь, Алексей Трофимович — Герой Советского Союза.
- Калинин, Борис Петрович (30) — Герой Советского Союза.
- Козлов, Николай Андреевич (26) — Герой Советского Союза.
- Куница, Алексей Сергеевич (31) — Герой Советского Союза.
- Ляпота, Степан Константинович (36) — Герой Советского Союза.
- Нагнибеда, Семён Маркович — Герой Советского Союза.
- Прохоренко, Николай Степанович (21) — капитан, Герой Советского Союза.
- Рогачёв, Михаил Иосифович (23) — Герой Советского Союза.
- Самарин, Михаил Андреевич (28) — капитан, Герой Советского Союза.
- Чипишев, Василий Иванович (25) — Герой Советского Союза.
11 октября
- Волошин, Иван Андреевич — Герой Советского Союза.
- Гринкевич, Франц Андреевич (38) — участник Великой Отечественной войны, командир 32-й гвардейской танковой бригады.
- Иванов, Михаил Иванович (34) — подполковник Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Пичугов, Василий Григорьевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза
- Сергеев, Владимир Фёдорович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза
- Сухобский, Николай Феофанович (27) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза
12 октября
- Высоцкий, Владислав Казимирович (35) — участник Великой Отечественной войны заместитель командира 3-го батальона 1-го пехотного полка 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко в составе 33-й армии Западного фронта, Герой Советского Союза, капитан Войска Польского.
- Грицынин, Константин Данилович (37) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Захарченко, Василий Петрович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Карпов, Стефан Архипович — ефрейтор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кживонь, Анеля (18) — автоматчица женской роты автоматчиков дивизии им. Т. Костюшко Войска Польского, рядовой, Герой Советского Союза.
- Кузьмин, Василий Фёдорович — Герой Советского Союза.
- Левин, Василий Андреевич — Герой Советского Союза.
- Недоговоров, Виктор Леонтьевич — Герой Советского Союза.
- Петров, Александр Павлович (20) — Герой Советского Союза.
- Пузырёв, Сергей Михайлович — Герой Советского Союза.
- Сидоренко, Иван Петрович (28) — Герой Советского Союза.
- Соснов, Алексей Андреевич (22) — Герой Советского Союза.
- Харьковец, Анатолий Парфирович — капитан, Герой Советского Союза.
13 октября
- Алекперов, Михаил Мамедович (19) — участник Великой Отечественной войны, разведчик 79-й гвардейской отдельной разведывательной роты 81-й гвардейской стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии Степного фронта, Герой Советского Союза (посмертно). Погиб в битве за Днепр.
- Борисов, Михаил Алексеевич — Герой Советского Союза.
- Корчак, Иосиф Павлович (28) — Герой Советского Союза.
- Макаревич, Сергей Антонович (30) — Герой Советского Союза.
- Мариков, Иван Ефимович (36) — Герой Советского Союза.
- Моховой, Сергей Петрович (28) — Герой Советского Союза.
- Мытов, Дмитрий Васильевич — Герой Советского Союза.
- Полянский, Николай Алексеевич — красноармеец, Герой Советского Союза.
- Попов, Фёдор Кузьмич (21) — красноармеец, Герой Советского Союза.
- Рыбалка, Алексей Васильевич (22) — красноармеец, Герой Советского Союза.
- Сентюков, Николай Петрович (19) — красноармеец, Герой Советского Союза.
- Серафим (Загоровский) — святой Православной Церкви.
- Топориков, Иван Гаврилович — красноармеец, Герой Советского Союза.
14 октября
- Алексеев, Александр Иванович (21) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, командир роты 1-го мотострелкового батальона 69-й механизированной бригады 9-го механизированного корпуса 3-й гвардейской танковой армии Воронежского фронта, Герой Советского Союза (посмертно) (1944), лейтенант. Погиб в битве за Днепр
- Андрющенко, Григорий Яковлевич (38) —— советский офицер, участник Гражданской, советско-финской и Великой Отечественной войн. В годы Великой Отечественной войны — заместитель командира 6-го гвардейского танкового корпуса. Герой Советского Союза (17.11.1943; посмертно), гвардии полковник. Погиб в битве за Днепр.
- Воронков, Иван Яковлевич — Герой Советского Союза
- Гостев, Александр Сергеевич — Герой Советского Союза
- Гурин, Василий Терентьевич (24) — Герой Советского Союза
- Гусев, Василий Сергеевич (32) — Герой Советского Союза
- Двойченков, Павел Иванович — Герой Советского Союза
- Козловский, Николай Кузьмич (25) — Герой Советского Союза
- Козырев, Сергей Фёдорович (19) — Герой Советского Союза
- Лазарев, Егор Иванович — Герой Советского Союза.
- Литвинов, Дмитрий Прокопьевич — Герой Советского Союза.
- Марицкий, Николай Васильевич (20) — Герой Советского Союза.
- Минаков, Иван Фёдорович — Герой Советского Союза.
- Обликов, Иван Сергеевич (27) — Герой Советского Союза.
- Овчаров, Степан Семёнович — Герой Советского Союза.
- Рукин, Игнат Трофимович — Герой Советского Союза.
- Середин, Фёдор Яковлевич (25) — Герой Советского Союза.
- Скалацкий, Павел Павлович — Герой Советского Союза.
- Степанов, Алексей Сергеевич — Герой Советского Союза.
- Стефанов, Дмитрий Никитович — Герой Советского Союза.
- Хуртин, Иван Андреевич — Герой Советского Союза.
- Цибенко, Григорий Фёдорович — Герой Советского Союза.
- Яценко, Николай Лаврентьевич (20) — Герой Советского Союза.
15 октября
- Аглиуллин, Хамит Шамсутдинович (24) — участник Великой Отечественной войны, заместитель политрука, командир отделения сапёрного взвода 43-го стрелкового полка 106-й стрелковой дивизии 65-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза (посмертно), старший сержант. Погиб в бою под Лоевом
- Акуционок, Пётр Антонович (20) — участник Великой Отечественной войны, командир стрелкового взвода 685-го стрелкового полка 193-й стрелковой дивизии 65-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза (посмертно)(1943), младший лейтенант. Погиб в бою под Лоевом
- Банников, Борис Фёдорович (20) пулемётчик 42-го стрелкового полка 106-й Забайкальской стрелковой дивизии 27-го стрелкового корпуса 65-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза (посмертно) (30.10.1943), красноармеец. Погиб в бою под Лоевом
- Беляков, Иван Дементьевич — Герой Советского Союза.
- Богомолов, Иван Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Буйко, Пётр Михайлович (47) — Герой Советского Союза.
- Волков, Евдоким Денисович (21) — Герой Советского Союза.
- Джинчарадзе, Исрафил Кемалович (27) — Герой Советского Союза.
- Ибрагимов, Темирбек (21) — участник Великой Отечественной войны, сержант, Герой Советского Союза.
- Карачаров, Иван Николаевич (40) — участник Великой Отечественной войны, сержант, Герой Советского Союза.
- Карнаухов, Виталий Леонидович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Маметова, Маншук Жиенгалиевна (20) — пулемётчица 21-й гвардейской стрелковой дивизии 3-й ударной армии Калининского фронта, гвардии старший сержант. Первая казахская женщина, которой было присвоено звание Герой Советского Союза.
- Мариков, Иван Ефимович (36) — Герой Советского Союза.
- Марков, Алексей Васильевич (25) — Герой Советского Союза.
- Матюгин, Иван Максимович (36) — Герой Советского Союза.
- Панченко, Алексей Яковлевич (36) — Герой Советского Союза.
- Полосин, Алексей Иванович (20) — Герой Советского Союза.
- Редько, Алексей Николаевич (19) — Герой Советского Союза.
- Смирнов, Николай Фёдорович (35) — Герой Советского Союза.
- Смирнов, Сергей Григорьевич (40) — Герой Советского Союза.
- Шеин, Иван Кузьмич (21) — Герой Советского Союза.
16 октября
- Аксёнов, Александр Михайлович (24) — — участник Великой Отечественной войны, командир стрелковой роты 6-го гвардейского воздушно-десантного стрелкового полка 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 37-й армии Степного фронта, Герой Советского Союза (посмертно) (1944), гвардии старший лейтенант. Погиб в бою в Днепропетровской области.
- Бессонов, Александр Андреевич (20) — Герой Советского Союза.
- Калашников, Яков Семёнович — Герой Советского Союза.
- Малиев, Михаил Алексеевич — Герой Советского Союза.
- Малышев, Иван Афанасьевич (29) — Герой Советского Союза.
- Новодран, Павел Фёдорович (26) — Герой Советского Союза.
- Савченко, Павел Павлович (32) — Герой Советского Союза.
- Сытов, Иван Никитович (27) — Герой Советского Союза.
- Юрченко, Фёдор Сергеевич (30) — Герой Советского Союза.
17 октября
- Белоусов, Степан Мартынович (25) — Герой Советского Союза.
- Брюханов, Алексей Иванович (20) — Герой Советского Союза.
- Ванновский, Глеб Михайлович (81) — русский военачальник и военный востоковед, генерал-лейтенант Генерального штаба.
- Власов, Митрофан Ефимович (27) — Герой Советского Союза.
- Вологин, Александр Дмитриевич (19) — Герой Советского Союза.
- Дикопольцев, Евгений Александрович (21) — Герой Советского Союза.
- Зуев, Иван Дмитриевич — Герой Советского Союза.
- Косинов, Владимир Егорович — Герой Советского Союза.
- Латышев, Владимир Фёдорович (20) — Герой Советского Союза.
- Литвиненко, Николай Никитович — Герой Советского Союза.
- Мартынов, Иван Степанович (18) — Герой Советского Союза.
- Миролюбов, Василий Алексеевич (25) — Герой Советского Союза.
- Румянцев, Александр Андреевич (21) — Герой Советского Союза.
- Тюрин, Александр Васильевич (38) — Герой Советского Союза.
- Файзулин, Ханиф Шакирович (22) — Герой Советского Союза.
- Шамаев, Павел Иванович — Герой Советского Союза.
18 октября
- Беломутов, Григорий Тихонович — Герой Советского Союза.
- Власов, Михаил Максимович (17) — Герой Советского Союза.
- Гусев, Владимир Васильевич (20) — Герой Советского Союза.
- Дунаев, Иван Васильевич (20) — Герой Советского Союза.
- Карпенко, Виктор Александрович (20) — участник Великой Отечественной войны, сержант, Герой Советского Союза.
- Лев, Рафаил Фроимович (25) — участник Великой Отечественной войны, командир стрелковой роты 989-го стрелкового полка 226-й стрелковой дивизии 60-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза, старший лейтенант.
- Левицкий, Роман Иванович — Герой Советского Союза.
- Литвинов, Пётр Дмитриевич (27) — Герой Советского Союза.
- Мандельштам, Юрий Владимирович (35) — русский поэт и литературный критик «первой волны» эмиграции, участник ряда литературных объединений Парижа; погиб в концлагере Явожно.
- Махов, Николай Фёдорович — Герой Советского Союза.
- Мордасов, Иван Андреевич (20) — Герой Советского Союза.
- Нечай, Степан Афанасьевич (24) — Герой Советского Союза.
- Попов, Семён Алексеевич (17) — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
- Потёмкин, Геннадий Фёдорович (20) — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
- Сердитов, Семён Алексеевич (39) — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
- Сысолетин, Михаил Иванович (25) — участник Великой Отечественной войны,Герой Советского Союза.
19 октября
- Власенко, Алексей Исидорович — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Бессарабского похода РККА и Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Иаков (Карп) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Елгавский, викарий Рижской епархии.
- Днепровский, Пётр Павлович — Герой Советского Союза.
- Коробейников, Николай Абросимович (25) — Герой Советского Союза.
- Мамкин, Павел Степанович (21) — Герой Советского Союза.
- Мосолов, Анатолий Алексеевич (33) — Герой Советского Союза.
- Мясоедов, Григорий Павлович (42) — Герой Советского Союза.
- Невзгодов, Андрей Иванович — Герой Советского Союза.
- Панчишин, Марьян Иванович — украинский и советский врач и государственный деятель.
- Перехода, Иван Сергеевич (36) — Герой Советского Союза.
- Скушников, Георгий Арсентьевич — Герой Советского Союза.
- Сухов, Василий Арсентьевич (31) — Герой Советского Союза.
- Чубинидзе, Леван Варламович (27) — Герой Советского Союза.
20 октября
- Боенко, Дмитрий Петрович — Герой Советского Союза.
- Бояринцев, Тимофей Алексеевич (32) — Герой Советского Союза.
- Грачёв, Иван Николаевич — Герой Советского Союза.
- Гришин, Иван Григорьевич (22) — Герой Советского Союза.
- Ермаков, Фрол Андреевич (28) — Герой Советского Союза.
- Зиндельс, Абрам Моисеевич — участник Великой Отечественной войны, командир взвода 690-го стрелкового полка (126-я стрелковая дивизия, 51-я армия, Южный фронт), Герой Советского Союза.
- Калинин, Николай Тихонович (18) — Герой Советского Союза.
- Колодченко, Борис Георгиевич — Герой Советского Союза.
- Романов, Николай Кириллович (24) — Герой Советского Союза.
- Скорынин, Владимир Петрович (19) — Герой Советского Союза.
- Стасюк, Никита Иванович — Герой Советского Союза.
- Фролов, Михаил Иванович — советский солдат, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
21 октября
- Бутенко, Иван Ефимович (25) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Гришунов, Егор Матвеевич (26) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Давлетов, Баян Еркеевич (19) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ерёмушкин, Николай Николаевич (17) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Костычев, Степан Фёдорович (27) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Котегов, Алексей Александрович (19) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Наумов, Георгий Васильевич (39) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Нестеренко, Григорий Карпович (26) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Овчаренко, Иван Тихонович (33) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Павлюченков, Игнат Павлович (34) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Потапенко, Филипп Алексеевич (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Прудников, Дмитрий Тихонович (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Самсонов, Борис Васильевич (34) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Свечкарёв, Иван Семёнович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Фоминых, Николай Фёдорович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Черемнов, Яков Дмитриевич (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
22 октября
- Абдалиев, Каракозы — Герой Советского Союза (посмертно), участник Великой Отечественной войны, погиб в бою за Мелитополь
- Асманов, Александр Владимирович (19) — командир орудия 981-го зенитно-артиллерийского полка 9-й зенитно-артиллерийской дивизии 40-й армии 1-го Украинского фронта Герой Советского Союза (посмертно) (1943). Погиб в битве за Днепр
- Бондаренко, Михаил Иванович (41) — боец из расчёта А. В. Асманова Герой Советского Союза (посмертно). Погиб в битве за Днепр
- Гребенёв, Аркадий Филимонович (19) — боец из расчёта А. В. Асманова, Герой Советского Союза (посмертно) (1943. Погиб в битве за Днепр
- Жулябин, Пётр Андреевич (38) — боец из расчёта А. В. Асманова, Герой Советского Союза (посмертно) (1943). Погиб в битве за Днепр
- Звездин, Иван Аникеевич — Герой Советского Союза.
- Каплун, Сергей Ильич — советский учёный-медик, врач.
- Каплунов, Аркадий Львович (31) — Герой Советского Союза (посмертно) (1943). Погиб в битве за Днепр
- Лаврентьев, Павел Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Литвинов, Иван Филиппович — Герой Советского Союза.
- Локтев, Иван Яковлевич (26) — Герой Советского Союза.
- Мокринский, Алексей Семёнович — Герой Советского Союза.
- Мурыгин, Павел Павлович — Герой Советского Союза.
- Сорокин, Иван Иванович (28) — Герой Советского Союза.
- Степанов, Иван Фёдорович (19) — Герой Советского Союза.
- Темчук, Василий Иванович — Герой Советского Союза.
- Трифонов, Александр Валерьевич (25) — Герой Советского Союза.
- Утев, Егор Васильевич (18) — Герой Советского Союза.
- Ушаков, Василий Константинович (31) — Герой Советского Союза.
- Черкасов, Владимир Иванович (25) — Герой Советского Союза.
23 октября
- Аннаев, Ораз — участник Великой Отечественной войны, помощник командира сабельного взвода 55-го гвардейского кавалерийского полка 15-й гвардейской кавалерийской дивизии 7-го гвардейского кавалерийского корпуса 61-й армии Центрального фронта, гвардии старшина. Герой Советского Союза (посмертно) (1944). Погиб в битве за Днепр.
- Вощенко, Василий Иванович (25) — Герой Советского Союза.
- Говоров, Фёдор Иванович (24) — Герой Советского Союза.
- Локтев, Иван Яковлевич (26) — Герой Советского Союза.
- Мирошниченко, Анатолий Кузьмич (22) — Герой Советского Союза.
- Морозов, Сергей Ильич — Герой Советского Союза.
- Христов, Александр Григорьевич (34) — Герой Советского Союза.
- Чудинов, Пётр Алексеевич (25) — Герой Советского Союза.
24 октября
- Азизов, Домулло (30) — участник Великой Отечественной войны, командир пулемётного расчёта 120-го стрелкового полка 69-й стрелковой дивизии 65-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза (посмертно) (1943), младший сержант.
- Гапонов, Григорий Семёнович (30) — Герой Советского Союза.
- Кузин, Иван Васильевич — Герой Советского Союза.
- Тихомиров, Иван Николаевич (23) — Герой Советского Союза.
- Токмин, Иван Климентьевич — Герой Советского Союза.
25 октября
- Васильев, Степан Васильевич (46) — советский государственный и партийный деятель, народный комиссар рабоче-крестьянской инспекции Якутской АССР (1925-1926), умер в ИТЛ.
- Александр Кузнецов — Герой Советского Союза.
- Назимов, Николай Игнатьевич — Герой Советского Союза.
- Орехов, Иван Васильевич — Герой Советского Союза.
- Рогожин, Василий Александрович (20) — Герой Советского Союза.
- Смоленский, Сергей Михайлович (30) — Герой Советского Союза.
26 октября
- Байбулатов, Ирбайхан Адылханович — Герой Советского Союза.
- Григорий Лахин — Герой Советского Союза.
- Пономарёв, Пётр Тихонович (19) — Герой Советского Союза.
27 октября
- Аксёнов, Александр Афанасьевич (35) — участник Великой Отечественной войны, парторг 2-го стрелкового батальона 1031-го стрелкового полка (280-я Конотопская Краснознаменная стрелковая дивизия, 60-я армия, Центральный фронт), сержант, Герой Советского Союза (посмертно). Погиб в бою в Черниговской области.
- Давлетов, Абдрауф Ганеевич (27) — Герой Советского Союза.
- Кудимов, Павел Васильевич — Герой Советского Союза.
- Скворцов, Иван Васильевич — Герой Советского Союза.
28 октября
- Бобров, Николай Галактионович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Бондарь, Александр Афанасьевич (27) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Галимов, Вахит Газизович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кравченко, Антон Дмитриевич — гвардии красноармеец, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943), указ о награждении отменён.
- Лаптев, Леонид Семёнович (29) — Герой Советского Союза.
- Андрей Мельников — Герой Советского Союза.
29 октября
- Андреев, Семён Алексеевич (19) — гвардии сержант, участник Великой Отечественной войны, погиб в битве за Днепр. Герой Советского Союза (посмертно) (1944).
- Добриков, Иван Андреевич (29) — Герой Советского Союза.
- Пуляевский, Константин Афанасьевич (25) — Герой Советского Союза.
- Стерелюхин, Алексей Кузьмич (30) — Герой Советского Союза.
- Таначев, Василий Александрович (19) — Герой Советского Союза.
- Фионов, Иван Данилович — Герой Советского Союза.
30 октября
- Дудыкин, Евгений Петрович (18) — Герой Советского Союза.
- Александр Калашников (28) — Герой Советского Союза.
- Колесников, Николай Васильевич (20) — Герой Советского Союза.
- Василий Куликов — Герой Советского Союза.
- Остапенко, Степан Кузьмич (34) — Герой Советского Союза.
- Путилов, Сидор Антонович (27) — Герой Советского Союза.
- Трингали-Казанова (55) — итальянский государственный и политический деятель. Министр юстиции и наград Итальянской социальной республики.
31 октября
- Полищук, Иван Иванович (24) — Герой Советского Союза.
- Рорат, Александр Иосифович (33) — Герой Советского Союза.
- Сорокин, Павел Васильевич — Герой Советского Союза.
Напишите отзыв о статье "Умершие в октябре 1943 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в октябре 1943 года
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.