Умершие в январе 1945 года
Поделись знанием:
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Это список известных людей, умерших в январе 1945 года.
1 января
- Брупбахер, Фриц (70) — швейцарский врач, либертарный социалист и писатель.
- Глобус, Лев Давидович (30) — Полный кавалер ордена Славы.
- Забобонов, Иван Семёнович (32) — Герой Советского Союза.
2 января
- Михаил Лебедев (23) — Герой Советского Союза.
3 января
- Николай Быков — Герой Советского Союза.
- Эдгар Кейси (67) — американский ясновидящий и врачеватель.
- Антоний Оссендовский (66) — русский и польский путешественник, журналист, литератор и общественный деятель.
4 января
- Егор Гагарин (42) — Герой Советского Союза.
- Александр Дудкин (24) — Герой Советского Союза.
5 января
- Арасланов, Гафиатулла Шагимарданович (29) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Зимнягин, Василий Кузьмич (32) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Злыгостев, Иван Ильич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Корсаков, Николай Павлович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Обухов, Владимир Михайлович (71) — статистик, инженер, революционер, педагог, государственный деятель, партийный деятель.
- Шляков, Иван Дмитриевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
6 января
- Владимир Вернадский (81) — русский учёный, мыслитель, основатель учения о ноосфере.
- Алексей Лебедев — Герой Советского Союза.
- Пётр Потапов (27) — Герой Советского Союза.
7 января
- Сергей Петрищев (31) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Владимир Сытник (19) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
8 января
- Вайсблат, Владимир Наумович — российский издатель, переводчик, драматург, литератор, искусствовед.
- Мамедов, Мирза Самед оглы — сержант 197-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона 77-й стрелковой дивизии.
9 января
- Степан Крамарь (25) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Юри Улуотс (54) — эстонский политик, последний премьер-министр независимой Эстонии.
- Шевцов, Георгий Георгиевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
10 января
- Василий Борисенко — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Николай Рязанцев (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Петерис Юрашевскис (72) — латвийский политический деятель и юрист.
11 января
- Бачурин, Фёдор Игнатьев (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ермолаев, Сергей Ильич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Шакиров, Астанакул (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
12 января
- Пулькин, Григорий Степанович — Герой Советского Союза.
- Севрюков, Алексей Сидорович (38) — Герой Советского Союза.
- Халаменюк, Александр Иосифович (26) — Герой Советского Союза.
- Шувалов, Николай Иванович (26) — Герой Советского Союза.
- Яврумов, Владимир Акопович (23) — участник Великой Отечественной войны, командир роты 28-го гвардейского воздушно-десантного стрелкового полка 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта, Герой Советского Союза (посмертно), гвардии старший лейтенант.
13 января
- Алехнович, Евгений Антонович (24) — старший лейтенант Красной Армии, командир штурмовой авиационной эскадрильи в годы Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ансимов, Николай Петрович (22) — Герой Советского Союза.
- Досифей (Васич) (67) — епископ Сербской православной церкви, митрополит Загребский.
- Здрестов, Степан Михайлович (23) — Полный кавалер Ордена Славы.
- Курка, Василий Тимофеевич — юный воин, доброволец, снайпер, командир взвода Красной Армии, в период Великой Отечественной войны уничтоживший 179 солдат и офицеров противника.
- Кытин, Фёдор Максимович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Покатилов, Иван Григорьевич (33) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Якушкин, Иван Игнатьевич (26) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
14 января
- Андросов, Николай Никитович (25) — Герой Советского Союза.
- Архангельский, Николай Васильевич (23) — Герой Советского Союза.
- Дергачёв, Дмитрий Андронович (21) — Герой Советского Союза.
- Дунаев, Михаил Никитович — Герой Советского Союза.
- Дьячук, Андрей Ефимович (23) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Иванцов, Николай Андреевич (30) — Герой Советского Союза.
- Кравцов, Григорий Михайлович (22) — оперуполномоченный отдела контрразведки «Смерш» 134-й стрелковой дивизии (69-я армия). Герой Советского Союза.
- Краснокутский, Константин Архипович (30) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Кузнецов, Дмитрий Аркадьевич — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Курбатов, Василий Васильевич — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Мазницын, Иван Сергеевич — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Маматов, Демьян Прохорович (32) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Пивовар, Виктор Гордеевич (42) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Полуэктов, Степан Михайлович (27) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Попов, Фёдор Григорьевич (32) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Пурвит, Вильгельм (72) — латышский художник-пейзажист.
- Солнцев, Михаил Степанович (22) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Хорь, Николай Михайлович (21) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Фошин, Иван Николаевич (23) — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Шикунов, Павел Егорович — участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
15 января
- Зенков, Николай Емельянович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Костючек, Пётр Васильевич — участник Великой Отечественной войны, телефонист взвода связи 218-го гвардейского стрелкового полка (77-я гвардейская стрелковая дивизия, 69-я армия, 1-й Белорусский фронт), рядовой. Закрыл своим телом амбразуру пулемёта.
- Корнев, Иван Ильич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Куклев, Роман Павлович (28) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Майстренко, Борис Александрович (21) — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Мананков, Тихон Павлович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Маркелов, Николай Степанович (44) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Паршин, Иван Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Оршанский, Борис Михайлович (60) — еврейский советский писатель, драматург, литературный критик.
- Хиценко, Иван Иванович (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Шашков, Герман Петрович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
16 января
- Яков Афанасьев — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Михаил Батраков (22) — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Алексей Бодров — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Дмитрий Гридасов (19) — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Василий Ефимов (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Вагинак Захарян — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Дмитрий Карабан (32) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Афанасий Каратаев — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Иван Киселенко (21) — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Яков Кулишев (31) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Георгий Петров — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Лев Штейнберг (74) — советский дирижёр и композитор. Народный артист СССР.
17 января
- Ахметшин, Ягафар Ахметович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Бочкарёв, Александр Григорьевич (23) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Васильев, Андрей Александрович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Волков, Евгений Максимович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Жулаев, Иван Иванович — Полный кавалер Ордена Славы.
- Исаков, Пётр Михайлович (21) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Тазаев, Алексей Иванович (28) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
18 января
- Алимкин, Иван Николаевич (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Гусев, Сергей Иванович (26) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Корниенко, Иван Моисеевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кутенко, Николай Васильевич (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Мерзляков, Иван Гаврилович — Полный кавалер Ордена Славы.
- Никандров, Василий Никандрович (25) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Орлов, Павел Александрович (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ростомян, Аповен Васильевич (39) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Самохвалов, Александр Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Степанюк, Григорий Федосеевич (25) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Чуенко, Пётр Дмитриевич (32) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Юрьев, Алексей Николаевич (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
19 января
- Павел Ковалевский — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Григорий Носков (39) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Иван Савченко (30) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Юрий Священко — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
20 января
- Гамцемлидзе, Шота Леонович — Герой Советского Союза.
- Дроздов, Пётр Владимирович (21) — младший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Евстигнеев, Александр Семёнович (50) — Герой Советского Союза.
- Иванилов, Иван Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Косенчук, Пётр Яковлевич (42) — Полный кавалер Ордена Славы.
- Кривень, Пётр Яковлевич (22) — Герой Советского Союза.
- Лабужский, Степан Петрович (19) — Герой Советского Союза.
- Лапшов, Николай Прокофьевич (30) — Герой Советского Союза.
- Леваков, Владимир Иванович (19) — Герой Советского Союза.
- Мардар, Михаил Алексеевич (33) — Герой Советского Союза.
- Носуля, Николай Васильевич — командир отделения 1006-го стрелкового полка 266-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, сержант, Герой Советского Союза.
- Пешехонов, Василий Иванович — Герой Советского Союза.
21 января
- Алейников, Иван Григорьевич (32) — Герой Советского Союза.
- Вяткин, Зосим Иванович — Герой Советского Союза.
- Клименко, Сергей Васильевич (20) — Герой Советского Союза.
- Липатенко, Фёдор Петрович (34) — Герой Советского Союза.
- Масаев, Аслангери Яхьяевич (24) — Герой Советского Союза.
- Петин, Максим Фролович (30) — Герой Советского Союза.
- Ригачин, Николай Иванович (25) — Герой Советского Союза.
- Семенов, Александр Яковлевич — Герой Советского Союза.
- Султанов, Барый (38) — Герой Советского Союза.
- Шилкин, Михаил Кузьмич — Герой Советского Союза.
- Фёлькерзам Адриан фон (30) - Штурмбанфюрер СС,германский разведчик диверсант.
22 января
- Газарос Авакян (27) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Константин Амзин — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Георгий Арустамов (25) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Иван Жидков (30) — Герой Советского Союза.
- Алексей Исаев (38) — Герой Советского Союза
- Иосиф Маркин (28) — Герой Советского Союза.
- Анатолий Чепуренко — Герой Советского Союза.
23 января
- Ананченко, Даниил Антонович — Герой Советского Союза.
- Бернацкий, Дмитрий Васильевич (32) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Викулов, Павел Иванович — Герой Советского Союза.
- Гончаров, Николай Артёмович (20) — Герой Советского Союза.
- Каширин, Алексей Иванович (19) — Герой Советского Союза.
- Крюков, Пётр Васильевич — Герой Советского Союза.
- Ситников, Николай Михайлович (19) — Герой Советского Союза.
- Трушин, Василий Андреевич (38) — Герой Советского Союза.
- Уласовец, Александр Игнатьевич — Герой Советского Союза.
- Хакимов, Оразберды (42) — Герой Советского Союза.
- Шингирий, Даниил Павлович (44) — Герой Советского Союза.
24 января
- Иван Александренко (18) — Герой Советского Союза.
- Ази Асланов (35) — советский военачальник, гвардии генерал-майор, дважды Герой Советского Союза.
- Матвей Бондарев (31) — Герой Советского Союза.
- Владимир Васильев — Герой Советского Союза.
- Пётр Дернов (19) — Герой Советского Союза.
- Николай Дьяченко (23) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза.
- Пётр Казаков (35) — Герой Советского Союза.
- Александр Киселёв (37) — Герой Советского Союза.
- Мамед Мамедов — Герой Советского Союза.
- Казис Пуйда (61) — литовский поэт, прозаик, драматург, переводчик.
- Алексей Титов (21) — Герой Советского Союза.
25 января
- Александров, Геннадий Петрович (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Брусов, Иван Никифорович (18) — младший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Быков, Егор Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Журавлёв, Лаврентий Степанович (39) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Ивашко, Григорий Лазаревич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Князев, Вадим Васильевич (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кошманов, Михаил Михайлович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Крутиков, Дмитрий Михайлович (21) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Латыпов, Габдрахман Хакимович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Нагибин, Николай Анисимович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Назаренко, Николай Николаевич (22) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Петров, Алексей Васильевич (37) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Печёнкин, Ефим Никифорович (27) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Яшнев, Алексей Степанович (38) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
26 января
- Абдуллаев, Мамиш Шахбаз оглы — сержант 1343-го стрелкового полка, 399-й стрелковой дивизии, 48-я армии, Герой Советского Союза (1945) (посмертно), погиб в бою.
- Власов, Николай Иванович (28) — Герой Советского Союза.
- Гусев, Иван Алексеевич (26) — Герой Советского Союза.
- Камышев, Иван Павлович (19) — Герой Советского Союза.
- Косарев, Александр Иванович — Герой Советского Союза.
- Матлаев, Емельян Иванович (40) — Герой Советского Союза.
- Матющенко, Пётр Афанасьевич — Герой Советского Союза.
- Попов, Николай Фёдорович (39) — Герой Советского Союза.
- Рукосуев, Вениамин Николаевич — советский военачальник,полковник.
- Саньков, Иван Гаврилович (32) — Герой Советского Союза.
- Славгородский, Георгий Васильевич (30) — Герой Советского Союза.
- Стрельников, Ефим Семёнович (39) — Герой Советского Союза.
- Сычёв, Иван Иванович (33) — Герой Советского Союза.
- Фролов, Михаил Иванович (29) — Герой Советского Союза.
- Юрков, Иван Иванович (21) — Герой Советского Союза.
27 января
- Дударенко, Андрей Емельянович — Герой Советского Союза.
- Егоров, Михаил Анисимович (40) — Герой Советского Союза.
- Загной, Владимир Карпович — Герой Советского Союза.
- Ковалевский, Анатолий Николаевич (29) — Герой Советского Союза.
- Корнеев, Василий Климович (34) — Герой Советского Союза.
- Лядов, Иван Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Пашков, Андрей Никитович (34) — Герой Советского Союза.
- Певнев, Григорий Михайлович (22) — Герой Советского Союза.
- Печенюк, Никита Карпович — Герой Советского Союза.
- Савенко, Аким Ануфриевич (30) — Герой Советского Союза.
- Скопенко, Василий Фёдорович (33) — Герой Советского Союза.
- Скрыганов, Викентий Васильевич (41) — советский военный деятель, Генерал-майор. Герой Советского Союза.
- Харченко, Иван Петрович — Герой Советского Союза.
28 января
- Владимир Горелов (35) — Герой Советского Союза.
- Николай Гусев (26) — Герой Советского Союза.
- Михаил Змысля (21) — Герой Советского Союза.
- Дмитрий Канищев — Герой Советского Союза.
- Евгений Качанов (25) — Герой Советского Союза.
- Пётр Колесников — командир батареи СУ-85 1454-го самоходно-артиллерийского полка в годы Великой Отечественной войны. Старший лейтенант, Герой Советского Союза.
- Василий Ларионов — Герой Советского Союза.
- Николай Муравьёв (42) — Герой Советского Союза.
- Дмитрий Овчаренко — Герой Советского Союза, рядовой, ездовой пулемётной роты.
- Поликарп Половинко (29) — Герой Советского Союза.
- Иван Сапоненко — Герой Советского Союза.
29 января
- Варава, Борис Семёнович — сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Горбач, Феодосий Родионович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Задорожный, Яков Степанович (32) — советский офицер, командир 35-й механизированной бригады во время Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Жижкун, Алексей Петрович (21) — Герой Советского Союза.
- Ивлиев, Юрий Дмитриевич (21) — лётчик-штурмовик, Герой Советского Союза.
- Исаков, Василий Григорьевич — Герой Советского Союза.
- Краснов, Николай Фёдорович (30) — Герой Советского Союза.
- Кулик, Александр Павлович — Герой Советского Союза.
- Лапушкин, Иосиф Александрович (28) — Герой Советского Союза.
- Ларин, Михаил Фёдорович (33) — Герой Советского Союза.
- Молодов, Герман Алексеевич — Герой Советского Союза.
- Нелидов, Фёдор Гаврилович (32) — командир 52-го гвардейского кавалерийского полка 14-й гвардейской кавалерийской дивизии 7-го гвардейского кавалерийского корпуса 1-го Белорусского фронта, гвардии подполковник, Герой Советского Союза.
- Позевалкин, Николай Михайлович — Герой Советского Союза.
- Полозков, Иван Васильевич — Герой Советского Союза.
- Портянко, Андрей Антонович (38) — Герой Советского Союза.
- Уруков, Виталий Иванович (25) — Герой Советского Союза.
- Фомин, Василий Матвеевич (36) — Герой Советского Союза.
- Шостацкий, Григорий Николаевич (36) — Герой Советского Союза.
30 января
- Алеевский, Алексей Ильич (31) — Герой Советского Союза.
- Андрешов, Алексей Иванович (19) — Герой Советского Союза.
- Атамановский, Пётр Ефимович — Герой Советского Союза.
- Зайцев, Павел Михайлович — Герой Советского Союза.
- Кайкин, Василий Матвеевич (34) — Герой Советского Союза.
- Карабанов, Алексей Алексеевич (25) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Коновалов, Павел Васильевич (36) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Лизюков, Пётр Ильич (35) — советский военачальник, Герой Советского Союза (1945), полковник.
- Миронов, Алексей Афанасьевич (33) — Герой Советского Союза.
- Николаев, Владимир Романович — Герой Советского Союза.
- Новиков, Степан Егорович (38) — Герой Советского Союза.
- Нурлыбаев, Жолдыбай (22) — Герой Советского Союза.
- Рысюк, Илья Григорьевич (23) — Герой Советского Союза.
- Семирадский, Александр Антонович (21) — Герой Советского Союза.
- Четонов, Алексей Семёнович — Герой Советского Союза.
31 января
- Алимов, Зариф Закирович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Богданов, Николай Дмитриевич (24) — подполковник Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Бурченков, Сергей Васильевич — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Быков, Владимир Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Владысев, Василий Георгиевич — младший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Данилин, Иван Никитович (37) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Дряничкин, Михаил Ефимович (35) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Зенковский, Аркадий Иванович (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Иванов, Алексей Иванович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Кора, Николай Васильевич (26) — Полный кавалер ордена Славы.
- Лавринович, Владимир Степанович — сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Лобов, Яков Михайлович (20) — командир второй танковой роты 27-го отдельного Таллинского танкового полка, 1-й Украинский фронт, старший лейтенант. Герой Советского Союза.
- Мельниченко, Сергей Илларионович (24) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Осипенко, Иван Степанович (31) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Оторбаев, Асанбек — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Репутин, Самойло Михайлович — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Савельев, Константин Александрович (20) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- Словик, Эдвард Дональд (24) — рядовой армии США во время Второй мировой войны, являющийся единственным американским солдатом, который был подвергнут военному трибуналу и казнён за дезертирство со времён гражданской войны.
Напишите отзыв о статье "Умершие в январе 1945 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в январе 1945 года
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.