Юнайпон, Дэвид

Дэвид Юнайпон, англ. David Unaipon (28 сентября 1872, Пойнт-Макли, ныне Рауккан, Южная Австралия — 7 февраля 1967, там же) — проповедник, изобретатель, писатель и журналист родом из аборигенов Австралии (народ нгарринджери). Его память увековечена изображением на банкноте в 50 австралийских долларов.

Биография

Родился в миссии Пойнт-Макли (ныне Рауккан) на берегу озера Александрина, округ (ныне национальный парк) Куронг, Южная Австралия. Дэвид Юнайпон был сыном Джеймса Юнайпона, первого аборигенного проповедника.

Изобретатель

Юнайпон был обладателем 10 патентов, в том числе на машину для стрижки, однако не имел достаточно денег для широкого внедрения своих изобретений. В частности, он предложил проект вертолёта, основанный на принципе полёта австралийского бумеранга.

Как и его отец, Юнайпон был очень религиозен. Он считал, что духовность австралийских аборигенов имеет родство с христианской духовностью. По поручению Ассоциации друзей аборигенов он занимался сбором средств на благотворительные проекты. В ходе своих путешествий он общался со множеством интеллектуалов, заинтересованных в отстаивании прав аборигенов. Путешествия дали ему возможность прочесть ряд лекций о положении коренного населения Австралии и их культуре. В то же время в ходе путешествий ему нередко приходилось сталкиваться с проявлениями расизма, когда из-за цвета кожи ему отказывали в жилье и пище.

Юнайпон предложил правительству Южной Австралии отменить должность Верховного протектора аборигенов и учредить вместо неё совет ответственных лиц. Он был однажды арестован за агитацию о выделении из Австралии аборигенной территории в центральной и северной части страны.

Писатель и журналист

Юнайпон был одним из первых опубликованных писателей аборигенного происхождения. Он написал многочисленные статьи для газет и журналов, в частности, для Sydney Daily Telegraph, в которых пересказывал традиционные мифы и сказания аборигенов и отстаивал их права.

Некоторые из аборигенных историй, обработанных Юнайпоном, опубликовал в 1930 г. под своим именем антрополог Уильям Рэмси Смит в книге «Мифы и легенды австралийских аборигенов» (Myths and Legends of the Australian Aboriginals). Позднее выяснилось, что Юнайпон, нуждавшийся в деньгах, продал ему свои рассказы. В 2006 г. эти мифы были опубликованы под именем Юнайпона и в оригинальной форме в книге «Легенды австралийских аборигенов» (Legendary Tales of the Australian Aborigines).

Также Юнайпон участвовал в расследовании и был свидетелем по депутатскому запросу Бликли о благосостоянии австралийских аборигенов. Он лоббировал перед правительством Австралии, чтобы последнее приняло на себя ответственность за благосостояние аборигенов, проживающих на территории Австралии.

В пожилом возрасте Юнайпон вернулся в родные места, где занимался попытками соорудить вечный двигатель. Он умер в больнице Таллем-Бенд 7 февраля 1967 г. и похоронен на кладбище миссии Рауккан (ранее Пойнт-Макли).

Наследие

Танцевальный театр «Бангарра» исполняет представление-танец о жизни Юнайпона. В Австралии учреждена ежегодная Литературная премия имени Дэвида Юнайпона (David Unaipon Literary Award) за лучшее произведение года из неопубликованных авторов, являющихся аборигенами Австралии и островов Торресова пролива. В честь него назван Колледж аборигенного образования и исследований при Университете Южной Австралии.

Сочинения

• David Unaipon; Legendary Tales of the Australian Aborigines. Melbourne: Melbourne University Press. ISBN 0-522-84905-9.

Ссылки

• [www.bangarra.com.au/diary/clan-chor.html Biographical notes] by Bangarra Dance Theatre choreographer Frances Rings
• [www.unisa.edu.au/unaipon/about/unaipon.asp David and James Unaipon] at Unaipon School, University of South Australia
• [www.uqp.uq.edu.au/david_unaipon.php The David Unaipon Award] at University of Queensland Press
• [www.informationeconomy.sa.gov.au/davidunaipon Legendary Tales Digital Art Exhibition]
• [www.atmitchell.com/journeys/social/indigenous/unaipon.cfm David Unaipon online collection — State Library of NSW]
• Radio documentary [www.abc.net.au/rn/awaye/stories/2009/2489556.htm On the shore of a strange land: David Unaipon]
• Jones, Philip (1990). "[www.adb.online.anu.edu.au/biogs/A120339b.htm Unaipon, David (1872 - 1967)]". Australian Dictionary of Biography. Canberra: Australian National University.

Отрывок, характеризующий Юнайпон, Дэвид

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.