Унгер, Каролина
| Каролина Унгер Caroline Unger | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Каролина Унгер-Сабатье |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Певческий голос | |
| Жанры |
оперная музыка |
| Сотрудничество | |
Каролина Унгер (нем. Caroline Unger, по мужу — Сабатье) — австрийская певица.
Содержание
Биография
Родилась 28 октября 1803 года в Штульвейсенбурге. Пению училась под руководством А. Ланге и И. М. Фогля, затем Дж. Ронкони в Милане[1]. Дебют Каролины состоялся в 1821 году в Вене, когда она исполнила партию Дорабеллы в «Так поступают все» Моцарта.
Унгер была знакома с Бетховеном, который сыграл значимую роль в её артистической судьбе[2], приняла участие в первом исполнении его 9-й симфонии и «Торжественной мессы» (в трёх фрагментах — Kyrie, Credo, Agnus Dei).
В 1825-1833 годах артистическая деятельность Унгер проходила в Италии: в 1825 году пела в театрах «Дель Фондо» и «Сан-Карло» в Неаполе, в 1827—1830 годах — в Милане в театре «Ла Скала», затем в Риме, Флоренции, Венеции, Болонье и Турине. В 1833—1834 годах выступала в Париже, где имела более умерённый успех[1]. Здесь она исполнила партию Ромео в опере Россини «Капулетти и Монтекки». Выступала также в Вене (1837—1840) и Дрездене (1840—1842). Выступала также как концертная певица.
В 1843 году Унгер оставила сцену. Скончалась 23 октября 1877 году в вилле под Флоренцией.
Творчество
Каролина Унгер является одной из выдающихся представительниц школы бельканто.[2] Обладала сочным и сильным голосом, немного резким в верхнем регистре[1]. Захватывала зрителей ярким темпераментом и высоким исполнительским пафосом.
Специально с расчётом на её голос и артистичность написали свои оперы композиторы Винченцо Беллини («Чужестранка», 1829), Гаэтано Доницетти («Паризина» (1833), «Велизарий» (1836)) и Саверио Меркаданте («Два знаменитрых соперника», 1838). Унгер была первой исполнительницей главных партий в этих операх.
Напишите отзыв о статье "Унгер, Каролина"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [slovari.yandex.ru/~книги/Музыкальный%20словарь/Унгер/ Унгер]. Музыкальный словарь. Проверено 17 ноября 2010. [www.webcitation.org/68uJSJFY2 Архивировано из первоисточника 4 июля 2012].
- ↑ 1 2 Унгер, Каролин // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
</ol>
Литература
- Гл. ред. Ю. В. Келдыш. Музыкальная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1976. — Т. 5. — С. 730-731. — 1055 с.
Отрывок, характеризующий Унгер, Каролина
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
