Унжлаг
Унжлаг или Унженский ИТЛ — исправительно-трудовой лагерь с центром на станции Сухобезводное Горьковской железной дороги в Горьковской области.
Содержание
История
Унженский лагерь, Унжлаг, (адрес «п/я АЛ-242» позднее «п/я 241/250»), исправительно-трудовой лагерь был организован 5 февраля 1938 года. Название дано по реке Унжа, протекающей в Костромской области. Действовал вплоть до начала 1960-х годов.
Был основан в системе ГУЛАГа и претерпел вместе с ним все переподчинения, за исключением периода с 26 февраля 1941 по 2 апреля 1953, когда был подчинён сначала Управлению, затем Главному Управлению лагерей лесной промышленности (ГУЛЛП) и периода 2 августа 1954 по 14 ноября 1955, когда был снова подчинён восстановленному ГУЛЛП. Была построена железная дорога Сухобезводное — Северный — деревня Выгорка. К основной дороге сходились узкоколейки для подвоза леса. Участок Сухобезводное — Северный функционирует до сих пор (2008 год) и на нём есть пассажирское движение[1].
Во время войны и первые послевоенные годы в Унжлаге работали 2923 немца-спецпереселенца (данные на 1 июля 1946 года). Условия работы и жизни у них были практически такие же как у заключённых, но заключёнными они не числились.
29 апреля 1953 в Горьковской области был расформирован Варнавинский ИТЛ, после чего все его подразделения перешли в Унжлаг.
Ныне руины Унжлага разбросаны на территории Варнавинского района Нижегородской области и Макарьевского района Костромской[1].
Структура
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
В составе Унжлага было до 30 лагпунктов. Как вспоминал Л. В. Копелева: «Всего в Унжлаге тогда было 27 или 28 лагпунктов, в том числе три больницы, два деревообделочных завода и две швейные фабрики»[2].
- 4 лагпункт (комендантский или приёмный) в нескольких километрах от пос. Сухобезводное[2].
- Лесоучасток № 26 — 57°43’7"N 44°48’57"E[3]
Численность
| Дата | численность | Дата | численность |
|---|---|---|---|
| 1 апреля 1938 | 15 245 | 1 января 1950 | 30 210 |
| 1 января 1939 | 16 469 | 1 января 1951 | нет данных |
| 1 января 1940 | 19 986 | 1 января 1952 | 29 282 |
| 1 января 1941 | 23 676 | 1 января 1953 | 29 551 |
| 1 января 1942 | 22 527 | 1 января 1954 | 25 351 |
| 1 января 1943 | 23 904 | 1 января 1955 | 23 124 |
| 1 января 1944 | 17 488 | 1 января 1956 | 22 355 |
| 1 января 1945 | 19 867 | 1 января 1957 | 16 496 |
| 1 января 1946 | 17 633 | 1 января 1958 | нет данных |
| 1 января 1947 | нет данных | 1 января 1959 | 14 127 |
| 1 января 1948 | 30 146 | 1 января 1960 | 12 968 |
В 1941 году за 6 месяцев, то есть к 1 июля, численность заключённых Унжлага выросла на 15 % (3602 человека), а в 1942 за три первых месяца (к 1 апреля) — на 6,6 % (1493 заключённых).
Доля политических заключённых в Унжлаге менялась по годам: в 1938 году (данные на 1 октября) их было 53,4 % (8 265 человек), в 1943 году (данные на 1 января) — 44,7 % (10 681 человек) и 1952 по состоянию на 1 мая — 29,5 % (8 563 человек). Падение числа политических заключённых, арестованных по 58 статье за так называемые «контрреволюционные преступления», связано с организацией Особых лагерей, куда были помещены осуждённые почти по всем пунктам 58 статьи, за исключением 58-10 (антисоветская пропаганда).
В Унжлаге было и женское лаготделение в начале 1943 года в нём содержалось 4980 заключённых женщин или 20,8 % от общего числа заключённых, в мае 1952—1428, 4,9 %, то есть доля женщин среди заключённых Унжлага упала в послевоенные годы более чем в 4 раза.
Выполняемые работы
- лесозаготовки,
- поставка дров в Москву;
- заготовка лыжных болванок и изготовление лыж,
- деревообработка,
- выпуск шпал,
- изготовление корпусов для часов,
- мебельное производство,
- швейное производство,
- обувное производство,
- трикотажное производство
- гончарное производство,
- сельскохозяйственные работы,
- строительство домостроительного цеха,
- строительство железных и автодорог,
- производство кирпича,
- строительство и обслуживание железных дорог,
- обслуживание железнодорожного депо
- обслуживание ремонтно-механических мастерских.
Начальники
- Озеров Ф. Т., с 5.02.1938 по ?.
- Автономов Ф. И., старший лейтенант, подполковник ГБ, с 13.03.1941 — 12.08.1943.
- Почтарёв Г. М., подполковник, полковник ГБ, с 12.08.1943 — 1.03.1948.
- Иванов Г. П., инженер-капитан, инженер-майор, подполковник технической службы, с 7.04.1948 — не ранее 14.08.1951.
- Алмазов Н. А., и. о. начальника — полковник, с 1.04.1953 по 23.02.1954
- Иванов Г. П., подполковник технической службы, с 23.02.1954 — ?
- Тюленев И. В., подполковник, с 13.06.1956 (и. о. начальника) — ?; с 25.05.1957 (начальник) — ?
- Лизогуб ?.?. (упоминается 22.01.58)
Известные заключённые
- Копелев, Лев Зиновьевич (1912—1997) — критик, литературовед-германист, диссидент и правозащитник.
- Якубович, Михаил Петрович (1891—1980) — российский политический деятель, меньшевик.
- Мирек, Альфред Мартинович (1922—2009) — педагог-аккордеонист, профессор истории и теории музыки
Память
Летом 2009 года в Макарьеве Костромской области был открыт памятник жертвам сталинских репрессий, выполненный в виде поклонного креста. Конструктивная основой монумента стали рельсы заброшенной узкоколейной железной дороги, некогда связывавшей различные лагерные пункты и лесозаготовки Унжлага.[4]
Напишите отзыв о статье "Унжлаг"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.geocaching.su/?pn=101&cid=3961 Унжлаг. Описание окружающей местности.]
- ↑ 1 2 [www.belousenko.com/books/kopelev/kopelev_khranitj_vechno.htm Лев Копелев. ХРАНИТЬ ВЕЧНО. Глава двадцать шестая. Сухобезводная. Унжлаг]
- ↑ [wikimapia.org/19539836/ru/%D0%A3%D0%BD%D0%B6%D0%BB%D0%B0%D0%B3-%D0%9B%D0%B5%D1%81%D0%BE%D1%83%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA-%E2%84%9626 Унжлаг (Лесоучасток № 26), развалины, руины.]
- ↑ [www.pravmir.ru/otkrytie-pamyatnika-zhertvam-stalinskix-repressij/ В Костроме открыли памятник жертвам сталинских репрессий], Православие и мир, 31.08.2009
Ссылки
- [www.memo.ru/history/NKVD/GULAG/ «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР». Составитель М. Б. Смирнов М.: Звенья, 1998.]
Отрывок, характеризующий Унжлаг
– Но если он неблагородный человек?– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
