Университетская роща

Университетская рощаУниверситетская роща

</tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

Университетская роща
Категория МСОП — V (Охраняемый ландшафт/акватория)
56°28′08″ с. ш. 84°56′55″ в. д.56.46889° с. ш. 84.94861° в. д. / 56.46889; 84.94861
Страна	Россия Россия
Дата основания	1885
Университетская роща
Университетская роща на Викискладе

Университе́тская ро́ща — одна из главных достопримечательностей Томска, памятник природы, составная часть старинного университетского историко-архитектурного комплекса. Университетская роща заложена в 1885 году при Сибирском императорском университете учёным-садовником П. Н. Крыловым.

История

В 1819 году инженером Г. С. Батеньковым был составлен первый план городской (загородной) рощи, в середине XIX века ставшей местом культурного досуга томичей (здесь в 1848—1849 годах были построены здания Благородного собрания и театра, устраивались концерты). Впоследствии роща была отведена для постройки университета.

В 1877 году под предполагаемый университет в Томске был выделен участок на так называемой Елани. К началу строительства эта земля была безвозмездно передана университету в полную собственность. Территория почти сплошь была покрыта лесом и называлась «Городская берёзовая роща».

Появление Университетской рощи стало возможным благодаря изменению первоначального плана строительства университета, когда вместо запланированного расположения здания главного корпуса вдоль линии улицы Садовой постройку перенесли вглубь, чтобы перед фасадом университета можно было разбить сквер.

В 1881 году приступили к ограждению университетской территории, так как «рощу нередко посещали охотники с ружьями и стреляли в ней белок». Посещение рощи допускалось, но по выданным ректором билетам.

В 1884 году построена металлическая решётчатая ограда на кирпичных столбах с зелеными металлическими крышами и торцовый тротуар вдоль Университетской рощи. Высаженные вдоль ограды деревья сформировали Александровский бульвар в память о трёх императорах, благодаря которым появился Императорский Томский университет: Александре I (в 1803 году был учреждён), Александре II (в 1878 году был основан), Александре III (в 1888 году был открыт).

В 1909 году был построен первый в Сибири железобетонный мост по проекту архитектора Крячкова, под которым протекала небольшая речка Еланка (по незнанию названная строителями университета Медичкой).

Перед фасадом главного корпуса университета было решено посадить ели, имевшие своей целью скрыть длинные «крылья» здания и помочь центральной части фасада зрительно вытянуться вверх. Все посадки производились по заранее разработанному П. Н. Крыловым плану — вначале были посажены местные хвойные породы, черёмуха, бузина, рябина. А под укрытием этих зимостойких видов кустарников и деревьев позднее были высажены растения, привезённые из Европы, Северной Америки, с Дальнего Востока. По сторонам центрального сквера, около фонтана, к открытию университета были установлены каменные скульптуры — надгробные памятники-портреты древнетюркских вождей VI—IX веков (русские традиционно называли их «бабами», так как в тюркских языках слово скульптура произносится как «балбал»). Со дня установления каменных баб эти изваяния успели обрасти легендами, стали неотъемлемой деталью университетской рощи.

Проект рощи, предложенный П. Н. Крыловым, был настолько удачным, что Университетская роща стала поистине памятником садово-паркового искусства.

Флора

Южная часть рощи занята реставрированным березняком, разнотравьем, с подсадкой единичных деревьев ели и сосны, который имеет монотонный вид. Основная часть южной половины рощи покрыта густыми почти непроходимыми зарослями черёмухи в смеси с интродуцированными кустарниками и единичными деревьями местной флоры. Весь этот контур, а также участок вокруг памятника Г. Н. Потанину нуждается в реставрации растительного покрова. Удачно в южной половине рощи размещены: участок кедровых насаждений, формируемая аллея елей у памятника «Павшим за Родину», садик близ старого корпуса библиотеки и луговой газон с вертикальным озеленением.

Северная половина рощи характеризуется более сложным рельефом и более разнообразными местообитаниями: здесь имеются ложбинообразное понижение на месте засыпанного ручья, две небольшие чашеобразные впадины на месте высохших мелких озерков, склоны и более или менее выровненные участки, что создаёт условия для ландшафтного подхода в распределении малых форм зелёного строительства. В настоящее время здесь на основной площади, кроме зарослей кустарниковых ив редкотравных, в ложбине, располагаются лесные сообщества сложного смешанного породного состава (берёза, сосна, лиственница, ель, тополь) с достаточно развитым подлеском из разных видов кустарников и редким травяным ярусом, в котором преобладают сорные растения. Весь этот участок запущен, захламлён и не вызывает эстетических чувств. За возведенным забором, отделяющим Университетскую рощу от корпусов медицинского университета, размещены молодые насаждения сосны обыкновенной и кедра.

Западная часть рощи, напротив второго корпуса ТГУ, спланирована довольно хорошо, здесь размещаются посадки древесно-кустарниковых насаждений (различных видов тополей и клёнов — татарского, гиннала) с фрагментами луговых сообществ и озеленяемой рабаткой.

Фауна

• Большая синица
• Мухоловка-пеструшка
• Домовый воробей
• Скворец
• Сизый голубь
• Белопоясничный стриж
• Сова
• Полевая мышь
• Белка

Летопись

• 1884 — Городская берёзовая роща была огорожена: на востоке (по Садовой улице) — металлической и деревянной (вдоль ботанического участка) решёткой на 241 кирпичном столбе, с задней и боковых сторон — частью дощатыми заборами, частью бревенчатыми палями (в низине, затопляемой весенними разливами реки Томи). Вдоль ограды был выложен тротуар.
• 1885 — томским ботаником Порфирием Никитичем Крыловым была заложена Университетская роща.
• 1885 — инженером Ренкулем сооружён фонтан с искусственным бассейном перед фасадом главного корпуса Университета. Крыловым был разбит красивый сквер вокруг фонтана.
• 1887 — по сторонам центрального сквера, около фонтана, к открытию университета были установлены две каменные скульптуры — надгробные памятники-портреты древнетюркских вождей VI—IX веков. Они были доставлены Т. Д. Флоринским из Семиречья (район озера Балхаш).
• 1891 — построен деревянный мост через реку Еланка.
• 1905 — состоялся один из студенческих митингов, который был проведён томскими большевиками.
• 1909 — построен каменный мост через реку Медичку (Еланку) по проекту архитектора А. Д. Крячкова.
• 1950 — установлен памятник П. Н. Крылову.
• 1958 — торжественное открытие памятника учёному, путешественнику, общественному деятелю и почётному гражданину Томска Г. Н. Потанину.
• 1967 — открыт памятник студентам и сотрудникам университета, погибшим во время Великой Отечественной войны.
• 1971 — установлен памятник П. Н. Крылову и Л. П. Сергиевской (автор — С. И. Данилин).
• 1977 — установлен памятник В. В. Куйбышеву, революционеру, проучившемуся на юридическом факультете университета с осени 1909 года по начало 1910 года.
• 1986 — установлена Памятная стена с именами погибших в Великой Отечественной войне студентов и сотрудников ТГУ.
• 2011 — посажена кедровая аллея.

Университетская роща и город

За последние несколько лет в роще проведены серьёзные благоустроительные работы: аккуратно подрезаны зелёные насаждения, приведены в порядок клумбы и газоны на центральной аллее, облагорожен въезд около научной библиотеки университета. Сейчас за Университетской рощей налажен постоянный уход силами специального подразделения — службы рощи. В 2007 году роща стала победителем городского конкурса по благоустройству «Томский дворик» — была признана самой благоустроенной территорией учреждения образования.

На территории рощи расположены учебные корпуса и другие здания двух томских вузов — ТГУ и СибГМУ, когда-то бывших единым целым (университет был открыт в составе единственного факультета — медицинского, который в 1930 году выделился в Томский медицинский институт (нынешний СибГМУ). В 1990-х годах СибГМУ инициировал раздел территорийК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), и теперь северная часть рощи отделена забором.

Аллея первокурсников

В 2004 году у первокурсников ТГУ появилась традиция — посадка деревьев в Университетской роще в один из сентябрьских дней. Число посаженных деревьев выбирается по числу факультетов в Томском государственном университете. Так возникли сад первокурсников рядом с рекой Медичкой, аллея первокурсников (в 2008 году).

Сажали аллею первокурсники от каждого факультета. Яблони, берёза, рябина, черёмуха и т. д. подобраны в строгом соответствии с дендрологическим планом. Располагается аллея вдоль пешеходной аллеи, соединяющей территорию ТГУ и СибГМУ. Кстати, изначально была идея объединиться и продолжить Аллею Первокурсников на территорию медуниверситета, но медики идею не поддержали. Представители от каждого факультета садили по одному деревцу. Около дерева позже должна появиться именная табличка,.

Памятники университетской рощи

В роще находится несколько памятников: памятник студентам и сотрудникам университета, погибшим во время Великой Отечественной войны, памятник Потанину, Памятник Крылову и Сергиевской. Сама роща является памятником природы.

Каменные бабы

Всего на территории университетской рощи находились 4 каменных бабы: привезённая из города Верный (сейчас — Алма-Ата) — в южной части рощи; идол, привезенный из Каркаралинска был размещён в северной части рощи; третья каменная баба, переданная в археологический музей университета, была привезена из селения Бахты (Восточный Казахстан) на границе с г. Чугучак (Западный Китай); четвёртый идол был привезен профессором В. В. Сапожниковым из экспедиции на Алтай.

Сейчас перед главным корпусом университета располагаются две каменных фигуры — первая на северной стороне и вторая, достаточно поврежденная (отбито лицо) — с южной. Каменная баба, привезённая из Каркаралинска, была случайно разбита и от неё оставалась лишь верхняя часть, вкопанная по плечи в землю. А погодные условия уничтожили черты лица каменной фигуры. Каменная баба, привезенная из Алма-Аты, была разбита в ходе ремонтных работ, проводимых на территории университета в 1986 году.

Мостик через Медичку

Мостиков в Университетской роще когда-то было три, и все они были деревянные.

Мостик через Медичку — небольшой каменный мост, расположенный в северной части университетской рощи. Он был построен в 1909 году архитектором Андреем Крячковым в стиле модерн. Мостик пролегал через небольшую речку — Медичку, или Еланку и создавался для пересечения реки пешеходами. Для его создания использовались новейший для того времени материал — железобетон. В ходе строительства речка была захвачена в железобетонную трубу, закопанную в землю на глубину около трёх метров. Со временем река пересохла, русло реки заболотилось и окончательно исчезло. Но мостик в роще остался и теперь выполняет только декоративную функцию, украшая рощу.

После разделения Университетской рощи железным забором между ТГУ и СибГМУ, мост оказался заблокирован с одной стороны: в заборе, перегородившем мост со стороны ТГУ, не была сделана калитка, но потом оплошность была исправлена — на подходе к мостику в заборе был сделан проход и установлена калитка. Тем не менее, территория, непосредственно прилегающая к клиникам СибГМУ, позднее была объявлена режимной и все калитки, через которые можно было попасть в северную часть рощи, были закрыты.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Часовни

На территории рощи существовало две часовни. Первая была построена под Руководством Н. А. Ренкуля над «Святым ключом» — одним из многочисленных ключей рощи, который был специально освящён. Это была небольшая деревянная часовня, внутри которой располагалось несколько икон, и студенты, преподаватели, а также местные жители брали здесь питьевую воду. Эта деревянная часовня не сохранилась.

Вторая часовня — каменная, была построена летом 1888 года по проекту архитектора Э. И. Жибера как пристройка к старому корпусу анатомического института и использовалась для хранения анатомических материалов. В частности, в подвале часовни был оборудован специальный ледник. Сейчас каменная часовня является диспетчерской гаража и находится в крайне запущенном состоянии.

Несохранившиеся памятники

Первый в Томске фонтан был установлен перед зданием Императорского университета ещё в XIX веке и действовал вплоть до 1970-х годов. В проекте строительства университета фонтана не было, но он был воздвигнут строителями под руководством инженера Ренкуля безвозмездно.

Позднее, в 1930-е годы, перед главным корпусом был воздвигнут памятник И. В. Сталину. Он стоял за фонтаном, ближе к фасаду корпуса. Был в роще и ещё один памятник Сталину, сидящему на скамейке в компании Ленина. Оба эти памятника были снесены после развенчания культа личности Сталина.

Фонтан был снесён в 1977 году, а неподалёку возведен памятник В. В. Куйбышеву: массивная фигура героя революции была выполнена в граните; одна нога была заметно короче другой, руки — с распрямлёнными ладонями скрещены за спиной. Зимой из-за налипания снега памятник приобретал весьма колоритный вид — на голове появлялась папаха, а на плечах возникало подобие бурки. Памятник страдал от вандализма: по воспоминаниям, брюки фигуры раскрашивали краской, иногда изображались различные «лейблы». Особенно участились подобные случаи порчи памятника в 1990-е годы и его демонтировали. Сейчас это место украшает цветник.

Белые чаши на постаментах также не всегда располагались на своём современном месте. Изначально пьедесталы служили опорой двум фигурам — «Девушке с мячом» и «Юноше с диском». Они появились перед фасадом университета в 50-х годах, а затем были заменены на более скромные вазоны, куда в настоящее время высаживают цветы.

Памятник Г. Н. Потанину (1835 −1920)

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7010023000

25 июня 1958 г. в Университетской роще был открыт памятник Григорию Николаевичу Потанину, установленный на могиле учёного. Григорий Николаевич — этнограф, политик, журналист, человек разносторонний и намного опередивший своё время. Учёный совершил ряд экспедиций в Сибирь и Центральную Азию и внёс огромный вклад в изучение флоры, фауны, этнографии этих районов.

С 1902 года Потанин жил в Томске. Этот город стал ему вторым домом. Из многочисленных поездок и экспедиций Григорий Николаевич возвращался именно через Томск. Здесь жили его друзья, здесь он читал лекции в гимназиях, организовывал множество кружков и способствовал открытию Томского университета.

В начале XX века Григорий Николаевич выступал за создание Сибирской областной думы, а уже в 1918 году он стал её депутатом. В этом же году ему было присвоено звание почётного гражданина Сибири.

После смерти Потанину было присвоено звание почётного гражданина г. Томска и поставлен памятник в роще ТГУ. Бюст работы скульптора С. И. Данилина был установлен над останками учёного, которые были перенесены со старого Преображенского кладбища в Университетскую рощу в 1956 году.

Памятник П. Н. Крылову (1850—1931) и Л. П. Сергиевской (1897—1970)

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7000083000

На территории ботанического сада находятся могилы двух выдающихся учёных-ботаников — Порфирия Никитича Крылова, основателя Сибирского ботанического сада, и Лидии Палладиевны Сергиевской. П. Н. Крылов изначально был захоронен на Преображенском кладбище в 1931 году. Но по особому ходатайству Томского государственного университета и лично его ученицы — Л. П. Сергиевской, проработавшей с ним последние 10 лет его жизни, при ликвидации Преображенского кладбища в 1950 году прах П. Н. Крылова был перезахоронен в Ботаническом саду.

После смерти П. Н. Крылова Л. П. Сергиевская в течение 40 лет заведовала знаменитым гербарием Крылова и завершила начатое П. Н. Крыловым издание «Флоры Западной Сибири». После её смерти в 1970 году по ходатайству университета Л. П. Сергиевская была захоронена на территории Ботанического сада рядом с могилой П. Н. Крылова. В 1973 году на этой могиле были установлены барельефы П. Н. Крылова и Л. П. Сергиевской работы скульптора С. И. Данилина.

Памятник павшим в ВОВ Сотрудникам и студентам ТГУ

9 мая 1967 года в роще был открыт памятник студентам и сотрудникам университета, погибшим во время Великой Отечественной войны. Он установлен на средства коллектива ТГУ. Памятная стела с именами погибших содержала 52 имени, а в 1986 году список был расширен до 151 имени, и продолжает пополняться.

Памятник павшим был установлен на месте другого монумента — скамейки со скульптурами беседующих Ленина и Сталина.

Мемориальные доски

• На здании третьего учебного корпуса 29 марта 1994 года была открыта мемориальная доска в память об А. И. Данилове — учёном-историографе и медиевисте, основателе кафедры истории древнего мира и средних веков, ректоре ТГУ в 1961—1967 гг. С 1967 г. до конца жизни министр просвещения РСФСР.
• Мемориальная доска в честь А. Д. Колмакова установлена на здании НИИ прикладной математики и механики. Анатолий Дмитриевич Колмаков — основатель (1968) и первый директор НИИ ПММ (1968—1988).
• Мемориальная доска В. А. Пегелю установлена на здании НИИ биологии и биофизики при ТГУ. Владимир Антонович Пегель — основатель и первый директор этого НИИ, профессор кафедры физиологии животных.

В художественной литературе

Роман Тамары Калёновой «Университетская роща» в художественной форме рассказывает историю создания первого вуза Сибири.

Литература

• Прокопьев Е. П., Рыбина Т. А., Амельченко В. П., Мерзлякова И. Е. Современное состояние флоры и растительности Университетской рощи и возможные пути её реконструкции в будущем. // Вестник Томского университета. Биология. № 2 (6). Томск. 2009
• Миловидов С. П., Миловидов Ю. П. Материалы по орнитофауне парка «Университетская роща» города Томска // Вопросы ботаники, зоологии и почвоведения : Сб. работ молодых ученых. Томск, 1973. Вып. 1.
• Сыродой П., Мендельбайм Я., Делич И. Б. [almamater.tsu.ru/show_story.phtml?nom=2401&s=2235 Университет памятный] // Alma Mater, Газета Томского государственного университета. — 2006. — № 2401.
• Жилякова Н. [almamater.tsu.ru/show_story.phtml?nom=2404&s=2323 Обходим владенья свои] // Alma Mater, Газета Томского государственного университета. — 2006. — № 2404.
• Солярина С. [almamater.tsu.ru/show_story.phtml?nom=2426&s=2848 Наша гордость и краса] // Alma Mater, Газета Томского государственного университета. — 2007. — № 2426.
• Делич И. Б., Жилякова Н. [almamater.tsu.ru/show_story.phtml?nom=2442&s=3272 Старинный университетский комплекс: университетская усадьба] // Alma Mater, Газета Томского государственного университета. — 2008. — № 2442.
• Пешков М., Сидорчук Г. [almamater.tsu.ru/show_story.phtml?nom=2467&s=3886 Первый курс бьет рекорды] // Alma Mater, Газета Томского государственного университета. — 2009. — № 2467.
• Майданюк Э. К. [elib.tomsk.ru/purl/1-635/ Я песню фонтана запомнить хочу]…// Нефтяной меридиан : информационное издание ОАО «Центрсибнефтепровод» // «Центрсибнефтепровод». Томск. — 2008. — № 7. — С. 13-15

Ссылки

• [13.gorod.tomsk.ru/index-1187364719.php Мои знакомые белки. Университетская роща]
• [almamater.tsu.ru/ Alma mater. Газета Томского государственного университета]
• [www.tsu.ru Томский государственный университет]
• [tv.tsu.ru/news/detail/?id=899 Телевизионный вещательный центр ТГУ. Память на века, или аллея победы в университетской роще]
• [tomsk-foto.tpu.ru/univer/univer.htm#tf10 Сайт Бориса Ослина. Томск. Фотографии 1965—1980 годов и современные. Университетская роща]
• [almamater.tsu.ru/show_story.phtml?nom=2510&s=5096 Alma mater. Загадка каменных баб]

Отрывок, характеризующий Университетская роща

– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.