Грайфсвальдский университет
Поделись знанием:
Координаты: 54°05′40″ с. ш. 13°22′28″ в. д. / 54.09444° с. ш. 13.37444° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.09444&mlon=13.37444&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1456 году
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
(перенаправлено с «Университет Грайфсвальда»)
| Университет имени Эрнста Морица Арндта (EMAU) | |
 | |
| Оригинальное название |
Ernst-Moritz-Arndt-Universität Greifswald |
|---|---|
| Прежние названия |
Academia Gryphica |
| Год основания |
17 октября 1456 |
| Тип |
Государственный |
| Ректор |
Райнер Вестерманн |
| Студенты |
12 300 2009/10[1] |
| Расположение | |
| Сайт |
[www.uni-greifswald.de www.uni-greifswald.de] |
Университет имени Эрнста Морица Арндта (нем. Ernst-Moritz-Arndt-Universität Greifswald, лат. Alma Mater Gryphiswaldensis, Universitas Gryphiswaldensis или Academia Gryphica) — университет в ганзейском городе Грайфсвальд в германской земле Мекленбург-Передняя Померания, около 200 км севернее Берлина.
История
Университет был основан 17 октября 1456 году и является вторым старейшим университетом в регионе Балтийского моря и седьмым старейшим в Германии. К основанию университета приложил большие усилия бургомистр Грайфсвальда (и первый ректор) Генрих Рубенов. Университет был основан с разрешения короля и после получения одобрения (привилегии) папы под защитой померанского герцога Вартислава IX.
В год прихода к власти нацистов (1933) университет получил имя Эрнста Морица Арндта, известного своими антисемитскими и националистическими взглядами. Арндт, в 1791 году закончивший факультет богословия в Грайфсвальде, здесь преподавал (с перерывами) с 1800 по 1811 годы. Именно здесь он опубликовал свои социально-критические труды «Versuch einer Geschichte der Leibeigenschaft in Pommern und Rügen», «Germanien und Europa» и первую часть «Geist der Zeit». До наших дней ведутся обсуждения о переименовании университета в честь менее спорной личности, но пока они не нашли широкой поддержки.
Современность
Университет насчитывает примерно 5000 сотрудников и таким образом является одним из крупнейших работодателей в федеральной земле Мекленбург-Передняя Померания. Около двух третьих 12 000 студентов являются приезжими из других земель Германии и из-за рубежа.
Университет состоит из пяти факультетов, которые в свою очередь подразделяются на институты и клиники.
- Теологический факультет — самый маленький из факультетов. Он занимается евангелической теологией.
- Юридический факультет включает институты правоведения и делового администрирования/микроэкономики.
- Медицинский факультет включает институты общей медицины и стоматологии. Является одним из самых престижных в Германии: на 95 мест претендует ежегодно около 2100 желающих.
- Философский факультет включает институты: философии, несколько филологических (феннистики, славистики, балтистики, скандинавистики, германистики и американистики/англистики), политологии и коммуникации, психологии, истории, искусствоведения и церковной музыки. Является самым крупным факультетом университета.
- Математический-естественнонаучный факультет включает институты биологии (ботаника, микробиология, генетика, зоология и экология), биохимии, географии и геологии, математики и информатики, фармации и физики.
Известные студенты и преподаватели
Список
- Аншюц, Август — профессор права.
- Альвардт, Вильгельм Теодор — немецкий ориенталист.
- Борггреве, Берхард — немецкий лесовод и ботаник.
- Бернгейм, Эрнст — историк, источниковед.
- Браун, Максимилиан Кристиан Густав Карл (1850—1930) — немецкий зоолог.
- Будге, Людвиг Юлиус (1811—1888) — нем. анатом и физиолог.
- Бюлов, Бернхард фон — рейхсканцлер Германской империи.
- Гофмейер, Макс (1854—1927) — немецкий гинеколог.
- Гравиц, Пауль — патолог.
- Герхард Домагк — медик, Нобелевский лауреат.
- Йоханнес Штарк — физик, Нобелевский лауреат.
- Карл Христиан Фридрих фон Ледебур — ботаник.
- Наук, Эрнст Георг — бактериолог и гигиенист.
- Отто фон Бисмарк — немецкий канцлер.
- Оберлендер, Теодор — политик.
- Циммер, Генрих (кельтолог) — филолог, кельтолог.
- Шифф, Фриц — бактериолог.
- Штарк, Йоханнес — физик, Нобелевский лауреат.
Напишите отзыв о статье "Грайфсвальдский университет"
Примечания
- ↑ [www.uni-greifswald.de/informieren/zahlen.html Ernst-Moritz-Arndt-Universität Greifswald - Zahlen & Fakten]
Ссылки
- [www.uni-greifswald.de/ официальный сайт] (нем.)
- [www.uni-greifswald.de/informieren/geschichte/universitaetschronik.html Хроника с изображениями (1437 по 1995 г.)] (нем.)
- [www.uni-greifswald.de/organisieren/fakultaeten.html Факультеты] (нем.)
Отрывок, характеризующий Грайфсвальдский университет
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
