Университет Дар-эс-Салама

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Университет Дар-эс-Салама
Оригинальное название

University of Dar es Salaam

Год основания

1961

Реорганизован

выделен из Университета Восточной Африки

Год реорганизации

1970

Тип

государственный

Канцлер

Фулдженс Казаура

Расположение

Танзания Танзания

Юридический адрес

Дар-эс-Салам, P. O. Box 35091

Сайт

[udsm.ac.tz/ .tz]

Координаты: 6°46′52″ ю. ш. 39°12′19″ в. д. / 6.78111° ю. ш. 39.20528° в. д. / -6.78111; 39.20528 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-6.78111&mlon=39.20528&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1961 году

Университет Дар-эс-Салама (англ. University of Dar es Salaam) — крупнейший университет Танзании[1][2]. Образован в 1970 году путём разделения Университета Восточной Африки на Университет Дар-эс-Салама, Университет Макерере и Университет Найроби.





История

В 1961 году в Дар-эс-Саламе был открыт аффилированный с Лондонским университетом колледж, который уже в 1963 году был включён в состав Университета Восточной Африки. Когда в 1970 году было принято решение о разделении Университета Восточной Африки, 1 июля того же года решением парламента Танзании № 12 из этого колледжа был образован Университет Дар-эс-Салама[3].

Известные выпускники

Напишите отзыв о статье "Университет Дар-эс-Салама"

Примечания

  1. [oregonstate.edu/international/studyabroad/programs/tanzania/ciee-tanzania-university-dar-es-salaam CIEE: Tanzania, University of Dar es Salaam] (англ.). Oregon State University. Проверено 13 марта 2014.
  2. [hpsa-africa.org/index.php/about-chepsaa/who-we-are/10-about/17-university-of-dar-es-salaam University of Dar Es Salaam] (англ.). CHEPSAA. Проверено 13 марта 2014.
  3. [udsm.ac.tz/?q=background Background] (англ.). University of Dar es Salaam. Проверено 13 марта 2014.

Ссылки

  • [udsm.ac.tz/ Официальный сайт университета.]


Отрывок, характеризующий Университет Дар-эс-Салама

В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.