Университет Париж-север XIII

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Университет Париж XIII
Оригинальное название

Université Paris-Nord

Год основания

1970, бывший Парижский университет 1253

Тип

государственный университет

Президент

Jean-Loup Salzmann

Студенты

21 039

Преподаватели

1 169

Сайт

[www.univ-paris13.fr/ www.univ-paris13.fr]

Координаты: 48°57′22″ с. ш. 2°20′31″ в. д. / 48.956214° с. ш. 2.341933° в. д. / 48.956214; 2.341933 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.956214&mlon=2.341933&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1970 году

Университет Париж 13, или Университет Париж-Север, — французский государственный университет, один из 13 Парижских университетов основанных после майских событий 1968 года.





История

В 1960 году Парижский университет решает открыть третий факультет точных наук. Таким образом в 1969 году образуется Университетский центр Сен-Дени — Вильтанёз. В 1970 году вследствие разделения университета Парижа образуется нынешний университет Париж 13 на основе университетского центра Сен-Дени.

Структура

Университет состоит из 5 факультетов и Института Галилея.

Факультеты

См. также

  • Сорбонна

Напишите отзыв о статье "Университет Париж-север XIII"

Ссылки

  • [www.univ-paris13.fr/ www.univ-paris13.fr]

Отрывок, характеризующий Университет Париж-север XIII

Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.