Уничтожитель казарм
Поделись знанием:
Уничтожитель казармУничтожитель казарм
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
| Уничтожитель казарм | |
|---|---|
 Образец мортиры-уничтожителя казарм ИРА | |
| Тип: | миномёт |
| Страна: |  Ирландия
|
| История службы | |
| Годы эксплуатации: | 1972—н. в. |
| На вооружении: |
|
| Войны и конфликты: | Конфликт в Северной Ирландии |
| История производства | |
| Производитель: | кустарное производство |
| Годы производства: | 1972—н. в. |
| Варианты: | 16 вариантов (Mk 1 — Mk 16) |
| Характеристики | |
| Масса снаряда, кг | 80—100 кг |
| Калибр, мм: | 320 мм |
| Максимальная дальность, м: |
250 м |
| Взрывчатое вещество: | синтекс |
«Уничтожитель казарм» (англ. Barrack buster) — собирательное название импровизированных миномётов (чаще калибра 320 мм) типов Mk1 — Mk 16, использовавшихся частями Временной Ирландской республиканской армии.
Первый «уничтожитель», именовавшийся британскими спецслужбами Mark 15 mortar, представлял собой метровый цилиндр диаметром 360 мм от бытового баллона с пропаном, начинённый примерно 70 кг самодельной взрывчатки. Дальность стрельбы составляла от 75 до 275 метров. Цилиндр представлял собой переделанный бытовой газовый баллон марки Kosangas, использовавшийся сельскими жителями Ирландии[1].
Впервые применён 7 декабря 1992 во время атаки на военную базу в Бэллигоули в графстве Тирон в Северной Ирландии[2]. Во время атаки пострадал полицейский Королевской полиции Ольстера. Ущерб был значительно снижен по причине того, что снаряд взорвался, попав в дерево[3].
Содержание
Типы миномётов
- Mark 1 (1972): состоял из ствола-медной трубки калибром 50 мм, использовал снаряды с пластичной взрывчаткой массой в 260 г.[4] Впервые задействован в мае 1972 года.
- Mark 2 (1972–73): длина 20 см, калибр 57 мм. Снаряд от короткоствола, взрывчатая масса — 900 г[4]. Впервые был применён 10 декабря 1972 в Форт-Монах (округ Тёрф-Лодж Белфаста)[5].
- Mark 3 (1973–74): миномёт калибром 60 мм с кольцом на плите, дальность стрельбы 237 м. Взрывчатое вещество: смесь хлората натрия и нитрата аммония. Снаряд мог быть начинён мелкими поражающими деталями. Миномёт применялся в нападении на Крэгган-Кэмп (графство Лондондерри) и казармы Лайзанелли (Ома) в 1973 году[6]. Не отличался высокой надёжностью: при попытке обстрела полицейского участка от разрыва погибли двое боевиков ИРА.
- Mark 4 (1974): основан на модели Mark 3, отличался большей дальностью стрельбы (365 м). Бомба была начинена одним фунтом пороховой смеси с аммиачной селитрой (нитрат аммония) и алюминиевыми частицами. Единственная атака произведена 22 февраля 1974 на базу в Стрэбэйне (графство Тирон)[6].
- Mark 5 (1974): изготовлялся в Кашендэлле (графство Антрим), не применялся в бою. Склад с миномётами подобного типа был обнаружен спецслужбами в 1974 году[7].
- Mark 6 (1974–94): калибр 60 мм, дальность стрельбы чуть больше километра, с подставкой в виде двуножника и плиты. Внутри снаряда были два патрона .22 Long: самодельный порох воспламенялся от одного патрона, а боеголовка (три фунта семтекса) взрывалась от другого патрона. Снаряд считался одним из самых опасных видов и мог использоваться даже как граната: подобная самодельная граната однажды угодила в БТР в Белфасте с Дивис-Тауэр и своим взрывом привела к небольшим разрушениям[8]. В марте 1994 года боевики ИРА использовали миномёт для обстрела аэропорта Хитроу. Данных о дальнейшем применении миномёта подобного типа нет[9]
- Mark 7 (1976): ствол длиннее по сравнению с моделью Mark 6.
- Mark 8 (1976): ствол длиннее по сравнению с моделью Mark 6.
- Mark 9 (1976–?)
- Mark 10 (1979–94): масса взрывчатого вещества от 20 до 100 кг. В Ньютаунхэмильтоне 19 марта 1979 от снаряда, выпущенного из этого миномёта, погиб британский солдат. Подобный миномёт разрабатывался для обстрела полицейских участков и военных баз, был задействован в битве за казармы Ньюри (один из девяти выпущенных снарядов привёл к гибели девяти и полицейских и ранению 37, остальные ушли «в молоко»). Обстрел мог вестись непосредственно из микроавтобусов, зачастую группы таких миномётов задействовались в акциях ИРА[10]. 7 февраля 1991 батарея из трёх таких миномётов, используя в качестве взрывчатки смесь аммиачной селитры и нитробензола под названием «Энни», обстреляла Даунинг-Стрит, пытаясь уничтожить премьер-министра Джона Мейджора, который поддержал военное вмешательство США в войну в Персидском заливе[11]. Позднее заменён миномётом Mark 15.
- Mark 11 (1982–?): дальность стрельбы в 519 метров[11]. 13 мая 1989 из этого миномёта был обстрелян блокпост в Глассдраммане.
- Mark 12 (1985–?): стрелял горизонтально, использовался фактически как противотанковый гранатомёт. Взрывчатка: 40 унций (1,1 кг) семтекса и тротила. Назывался «импровизированным гранатомётом» (англ. Improvised Projected Grenade)[12]. Успешно применялся в 1991 и 1992 годах.
- Mark 13 (1990–?): устанавливался сзади тяжёлого автомобиля и обычно расстреливал в упор объект для уничтожения[1].
- Mark 14 (1992–?)
- Mark 15 (1992–?): самый известный миномёт, получивший прозвище «уничтожитель казарм». По словам боевиков ИРА, был стандартным артиллерийским орудием, а эффекты его атаки напоминали эффекты «взлетевшего на воздух автомобиля». Калибр: 320 мм, взрывчатка от 80 до 100 кг массой, дальность стрельбы до 250 м. Мог использоваться в группе и применяться как РСЗО: 12 таких миномётов 9 октября 1993 обстреляли базу британских войск в Килкиле[10][13]. Из этих миномётов были сбиты два вертолёта: Westland Lynx и Aérospatiale Puma между мартом и июлем 1994 года в Южном Арма. По версии Тоби Харндена, уничтожение вертолёта Lynx стало самой удачной атакой ИРА против авиации[14]. Ствол миномёта обычно крепился к гидравлическому подъёмнику, который затем трактором доставляли на позицию для стрельбы[15].
- Mark 16 (1991–?): ручной противотанковый гранатомёт, успешно использовавшийся в 11 атаках[15] с конца 1993 по начало 1994[16]. Назывался «импровизированным безоткатным гранатомётом» (англ. Projected Recoilless Improvised Grenade). Кумулятивный снаряд изготавливался из консервной банки массой до фунта, наполненной 600 граммами семтекса[17].
Стратегическое значение
После повышения численности британского контингента в Северной Ирландии с 9 тысяч в 1985 году до 10 с половиной тысяч в 1992 году производство миномётов усилилось[18] и превратило эти импровизированные артиллерийские орудия в комбинации с пулемётами в мощное оружие, что вынудило британцев строить блокпосты ещё дальше от границы в 1992 году[19].
Использование другими группировками
- В 2000-е годы Подлинная Ирландская республиканская армия заимствовала эти миномёты, развивая свои модели оружия[20].
- Аналогичная технология используется для создания миномётов в колумбийской группировке ФАРК и баскской группировке ЭТА[21].
- В августе 2001 года партия подобных миномётов была конфискована после ареста трёх боевиков ИРА — Нила Коннолли, Джеймса Монахана и Мартина Маккоули, которых колумбийское правительство и Палата представителей США по международным отношениям обвиняли в помощи повстанцам[22].
На сленге
На сленге жителей Белфаста так называют трёхлитровую бутылку недорогого сидра[23][24].
Примеры применения
Напишите отзыв о статье "Уничтожитель казарм"
Примечания
- ↑ Geraghty 1998, p. 193; Ryder 2005,p. 256.
- ↑ [www.emigrant.ie/index.php?option=com_content&task=view&id=56431 The Irish Emigrant, February 1993]
- ↑ 1 2 Geraghty 1998, p. 188
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/sutton/chron/1972.html CAIN database of deaths, 10 December 1972]
- ↑ 1 2 Geraghty 1998, p. 189
- ↑ Geraghty 1998, p. 190
- ↑ Geraghty 1998, p. 191
- ↑ Geraghty 1998; Smith 2006; Davies 2001, p. 13.
- ↑ 1 2 Davies 2001, p. 14.
- ↑ 1 2 Geraghty 1998, p. 192
- ↑ Geraghty 1998, p. 195
- ↑ Daily Telegraph 10 October 1993
- ↑ Harnden 2001, p. 398
- ↑ 1 2 Oppenheimer and English (2009). IRA, the bombs and the bullets: a history of deadly ingenuity. Irish Academic Press, p. 238. ISBN 0-7165-2895-9
- ↑ [www.operationbanner.com/roh/CommentView.asp?who=105#prof Operation Banner]
- ↑ Geraghty 1998, pp. 196–197
- ↑ Ripley & Chappel 1993, p. 20
- ↑ [news.google.com/newspapers?id=O1ZaAAAAIBAJ&sjid=u0wNAAAAIBAJ&pg=6780,6577778&dq=checkpoint+northern-ireland&hl=en 'Official describes British-Irish border as 300-Mile Difficulty] Associated Press, 12 May 1992
- ↑ Smith 2006; Davies 2001, p. 14.
- ↑ Davies 2001, p. 15.
- ↑ Committee on International Relations. [www.foreignaffairs.house.gov/archives/107/findings.htm Summary of Investigation of IRA Links to FARC Narco-Terrorists in Colombia]. US House of Congress (24 апреля 2002). Проверено 16 июня 2007. [web.archive.org/web/20070613040115/www.foreignaffairs.house.gov/archives/107/findings.htm Архивировано из первоисточника 13 июня 2007].
- ↑ [www.bbc.co.uk/pressoffice/pressreleases/stories/2004/03_march/01/pulling_moves_slang.shtml Belfast slang]
- ↑ [www.urbandictionary.com/define.php?term=Barrack%20Buster derived slang]
Литература
- Davies, Roger (2001), "Improvised mortar systems: an evolving political weapon", Jane's Intelligence Review (May 2001), 12–15.
- Geraghty, Tony (1998), The Irish War: the Hidden Conflict Between the IRA and British Intelligence, Johns Hopkins University Press. ISBN 0-8018-6456-9
- Harnden Toby. Bandit Country. — Hodder & Stoughton, 2001. — ISBN 0-340-71736-X.
- Ripley, Tim and Chappel, Mike (1993). Security forces in Northern Ireland (1969-92). Osprey. ISBN 1-85532-278-1
- Ryder, Chris (2005). A Special Kind of Courage: 321 EOD Squadron - Battling the Bombers, Methuen. ISBN 0-413-77223-3
- Smith, Steve (2006). 3-2-1 Bomb Gone: Fighting Terrorist Bombers in Northern Ireland, Sutton Publishing.
Отрывок, характеризующий Уничтожитель казарм
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
