Уния труда
| Уния труда | |
| Unia Pracy (UP) | |
| Лидер: |
Вальдемар Витковский |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Штаб-квартира: | |
| Идеология: | |
| Интернационал: | |
| Мест в нижней палате: |
0 / 460 |
| Мест в верхней палате: |
0 / 100 |
| Мест в Европарламенте: |
1 / 51 |
| Сайт: |
[www.uniapracy.org.pl/ www.uniapracy.org.pl] |
Уния труда (польск. Unia Pracy, UP) — социал-демократическая партия в Польше.
Содержание
История
Партия возникла 7 июня 1992 года в результате соединения трёх группировок: «Солидарность труда» Рышарда Бугая, Демократическое социальное движение Збигнева Буяка — которые происходили из прежней «Солидарности», Великопольская социал-демократическая уния Веславы Зюлковской — которая была продолжением Польской социал-демократической унии, возникнувший из реформаторской фракции ПОРП.
Лучший самостоятельный результат на выборах показала в 1993 году — 7,28 % голосов и 41 депутат в Сейме. Однако на следующих выборах 1997 года не преодолела избирательный барьер, получив 4,7 % голосов. В итоге, на выборах 2001 года кооперировалась с политическими наследниками ПОРП из Союза демократических левых сил, сближение с которыми спровоцировало раскол в партии.
Руководители партии
- Рышард Бугай, 1992—1997;
- Александр Малаховский, 1997—1998;
- Марек Поль, 1998—2004;
- Изабела Яруга-Новацкая, 2004—2005;
- Анджей Спыхальский, 2005—2006;
- Вальдемар Витковский, с 2006.
См. также
Напишите отзыв о статье "Уния труда"
Ссылки
- [ewybory.eu/partie-polityczne/unia-pracy/ Партия на сайте ewybory.eu] (польск.)
- [www.uniapracy.org.pl/index.php?option=com_content&view=article&id=19:-unia-pracy-&catid=6:historia&Itemid=3 История партии на официальном сайте] (польск.)
|
Это заготовка статьи о политической партии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Польше. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Уния труда
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
