Унцукуль

Село Унцукуль авар. Унсоколо росу Страна РоссияРоссия Субъект Федерации ДагестанДагестан Муниципальный район Унцукульский Сельское поселение Сельсовет «Унцукульский» Координаты 42°42′34″ с. ш. 46°47′19″ в. д.42.70944° с. ш. 46.78861° в. д. / 42.70944; 46.78861    Население ↗6274 человек (2010) Национальный состав аварцы Конфессиональный состав мусульмане-сунниты Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 87257 Почтовый индекс 368940 Автомобильный код 05 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=82253840001 82 253 840 001] Унцукуль Москва Махачкала Шамилькала Унцукуль Шамилькала Унцукуль

Унцукуль — село, входит в состав Унцукульского района Республики Дагестан. До апреля 2016 года — административный центр Унцукульского района.

География

Расположен в 10 км (по дорогам) северо-западнее районного центра посёлка Шамилькала. Находится а восточном склоне Бетлинского хребта, на левом берегу Аварского Койсу, на площади более 300 га. Высота над уровнем моря составляет 850 метров. Расстояние от селения Унцукуль по наикратчайшей дороге через Гимринский автодорожный тоннель составляет: до столицы Дагестана — города Махачкала — 78 км, до ближайшего аэропорта «Уйташ» около г. Каспийска — 100 км, до ближайшей станции железной дороги в г. Буйнакск — 38 км, до федеральной трассы М-29 «Кавказ» — 78 км.

История

Селение Унцукуль известен как центр художественной насечки металлом по дереву. Это очень редкая разновидность художественного ремесла Истоки её уходят в далекое прошлое — в XVII—XVIII века. Пока до сих пор не выяснено происхождение местного мастерства. Е. М. Шиллинг считал, что насечка металлом по дереву ведет своё происхождение от инкрустации по металлу, и что при этом имелся промежуточный этап инкрустации деревом по камню, что делалось с архитектурными целями. Для раннего периода творчества унцукульских мастеров характерно изготовление предметов быта из кизилового дерева, украшенных художественной насечкой. Позднее мастера стали украшать орнаментальной насечкой металлом декоративные трости, начали появляться художественные трубки, табакерки, шкатулки, трости, палки, чернильные наборы. Если до конца XIX века рынком сбыта продукции были такие центры как Кавказские Минеральные воды, Ростов, Царицын, Астрахань, то уже в начале XX века унцукульские изделия с насечкой экспортируют за границу. В те далекие годы унцукулец Магомед Юсупов открыл свою мастерскую даже в Вашингтоне. Предметы, изготовленные им, имели небывалый успех. Изделия 15-ти унцукульских мастеров приобрели на Всемирной выставке в 1900 году в Париже такую популярность, что во Франции и Англии в то время были открыты специальные мастерские. Новые нетрадиционные вещи в Унцукуле стали делать с 1921 г., когда в подарок В. И. Ленину от всего Дагестана два мастера Н. Ханбудаев и М. Кебедов изготовили письменный прибор, на котором орнамент был подобран с большим вкусом. Поиски нового привели к появлению оригинальных по форме и очень красочных по орнаментации ступок, ваз, ковшей, даже телефонного аппарата, деревянных плакеток с изображением фантастических птиц и животных. В 1929 году в Унцукуле была создана промысловая артель, которая в 1958 году была преобразована в фабрику художественных изделий. Свою продукцию унцукульцы неоднократно показывали на выставках во Франции, США, Бельгии, в частности в 1937 году работы унцукульских мастеров экспонировались на Всемирной выставке в Париже и получили золотую медаль и диплом первой степени. Но и сегодня унцукульские изделия из ценных пород дерева с насечкой и инкрустацией мельхиором выполнены в древнейших уникальных традициях народных промыслов. В основе унцукульского орнаментального рисунка лежит четко фиксированная, стойкая композиционная структура, получившая название «ишан» (узор, знак). Характерной особенностью орнамента является адресная принадлежность тех или иных композиционных мотивов мастерам этого промысла. Нередко на унцукульском изделии присутствует древний символ — солярный знак. Сверкающие серебром на темной поверхности полированного, с великолепной текстурой, дерева традиционные узоры геометрического и растительного орнамента придают изделиям неповторимую красоту, уникальность, царственную роскошь и благородство. По красоте, изысканности и в то же время простоте и лаконичности декоративных средств, а также остроумной смелости и незатейливости технических приёмов унцукульская насечка является единственным в своем роде явлением в декоративном искусстве.

Население

Численность населения
2002	2010
5523	↗6274

Известные уроженцы

• Дахадаев Магомед-Али (Махач) (1882—1918) — дагестанский революционный деятель, в честь которого город Порт-Петровск переименован в Махачкалу.

Ссылки

• [bse.sci-lib.com/article114216.html БСЭ: Унцукуль]

Отрывок, характеризующий Унцукуль

Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.