Уоддл, Крис

Крис Уоддл
center
Общая информация
Полное имя	Кристофер Роланд Уоддл
Родился	14 декабря 1960(1960-12-14) (63 года) Феллинг, графство Тайн-энд-Уир, Англия
Гражданство	Англия
Рост	188 см
Позиция	крайний атакующий полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру игрока
Карьера
Молодёжные клубы
1978—1980	Тау Ло Таун
Клубная карьера*
1980—1985	Ньюкасл Юнайтед	170 (46)
1985—1989	Тоттенхэм Хотспур	138 (33)
1989—1992	Олимпик Марсель	107 (22)
1992—1996	Шеффилд Уэнсдей	109 (10)
1996	Фалкирк	4 (1)
1996—1997	Брэдфорд Сити	25 (6)
1997	Сандерленд	7 (1)
1997—1998	Бернли	32 (1)
1998	Торки Юнайтед	7 (0)
2000—2002	Уорксоп Таун	60 (3)
2002	Глэпвелл
Национальная сборная**
1985—1991	Англия	62 (6)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кри́стофер Ро́ланд Уо́ддл (англ. Christopher Roland Waddle, род. 14 декабря 1960 года в Феллинге, Тайн-энд-Уир, Англия) — английский футболист, крайний полузащитник сборной Англии 1980-х — начала 1990-х гг. Лучший футболист чемпионата Англии 1992/93 по версии Ассоциации футбольных журналистов. Трёхкратный чемпион Франции в составе марсельского «Олимпика».

В настоящее время работает комментатором английской Премьер-лиги на спортивном канале ESPN. Кроме того, Крис ведёт свою колонку в газете The Sun и появляется в качестве ведущего на радиостанции BBC Radio Five Live.

Игровой стиль и поведение на поле

Игровая позиция Уоддла вызывает определённые споры. Кто-то называет его нападающим, кто-то плеймейкером, кто-то крайним полузащитником. Дело в том, что в разные периоды карьеры и в разных командах Уоддл выступал на несколько различных позициях. Но, если говорить о том, где он проявил себя наиболее ярко и лучше всего запомнился болельщикам, то можно его определить как флангового атакующего полузащитника (в английской традиции эта позиция на поле называется «вингер»). Схожее амплуа долгие годы имел знаменитый валлиец Райан Гиггз. При этом, будучи правшой и одновременно отлично «владея» левой ногой, Уоддл обычно играл на правом фланге, что создавало соперникам дополнительные трудности. Сам Крис говорил, «что в молодости я каждый день отрабатывал удары с левой ноги по 20 минут. Всего-то 20 минут в день — и вы не будете задумываться о том, под какую ногу лучше подрабатывать мяч».

Крис отличался необычным дриблингом, основанном на ложных движениях корпусом, резкой смене направления движения и внезапных остановках с мячом. Высокий рост (188 см) и длинный шаг позволял ему контролировать мяч даже на определенном расстоянии от себя. Уоддл также запомнился мощными ударами со штрафных (с дистанции 20-25 метров), при этом в сборной Англии ему практически не доверяли их бить. Хорошо Крис владел и обводящими ударами, при чём как с левой, так и с правой ноги. Как фланговый полузащитник Крис был мастером прострелов и навесов, с которых было забито немало мячей его партнёрами. Журналисты называют его одним «из самых умных и тонких полузащитников в истории английской сборной».

Крис полюбился болельщикам всех клубов, в которых выступал, своим неординарным поведением на поле. Он всегда был готов скорчить забавную гримасу, подшутить как над партнёрами, так и над собой. Одним из его известных жестов стало изображение с помощи двух рук над головой ушей зайца. При этом Уоддл был джентльменом на поле, он практически не получал жёлтых карточек за грубость. Крис отличался и отличается неординарным взглядом на принципы футбола, он всегда ставит во главу угла зрелищность, что и ценится многими болельщиками.

Спортивная биография

Выступления за клубы

«Ньюкасл Юнайтед»

До того, как летом 1980 года подписать контракт с «Ньюкасл Юнайтед», Уоддл был на просмотре в «Сандерленде» и «Ковентри Сити», но не подошёл этим клубам. До подписания своего первого профессионального контракта с «Ньюкаслом» Крис успел поработать на фабрике по производству сосисок и пирогов с мясом.

В «Ньюкасле» Крис довольно быстро стал одним из лидеров, играя вместе с такими известными футболистами как Кевин Киган и Питер Бирдсли. В 1984 году «Ньюкасл» вышел в первый дивизион чемпионата Англии (нынешняя Премьер-лига), а Крис забил за сезон 18 мячей в 42 играх. В марте 1985 года 24-летний полузащитник дебютировал в национальной сборной в матче с командой Ирландии.

«Тоттенхэм Хотспур»

В июле 1985 года Уоддл за 590 тыс. фунтов стерлингов перешёл в лондонский клуб «Тоттенхэм Хотспур». Определённую роль в переходе Уоддла в стан лондонцев сыграл их тогдашний полузащитник Гленн Ходдл. В 1987 году «Тоттенхэм» с Уоддлом добрался до финала Кубка Англии, где уступил «Ковентри Сити» со счётом 2-3 в дополнительное время, хотя лондонцы дважды вели в счёте. В чемпионате Англии в том сезоне «Тоттенхэм» финишировал на третьем месте. За 4 сезона в «Тоттенхэме» Уоддл стал одним из любимцев публики, составляя с Ходдлом и Осси Ардилесом ударную среднюю линию «шпор». В различных символических сборных лондонцев всех времён именно Крис нередко занимает место правого полузащитника.

«Олимпик» Марсель

В июле 1989 года 28-летний Уоддл за 4,5 млн. фунтов стерлингов (третья на тот момент сумма трансфера в истории мирового футбола) перешёл во французский «Олимпик» из Марселя. В звёздном французском клубе Крис сразу стал одним из лидеров наряду с Жаном-Пьером Папеном, Абеди Пеле, Карлосом Мозером, Базилем Боли. Трижды подряд (1990, 1991 и 1992) «Олимпик» выигрывал чемпионат Франции, а в 1991 году марсельцы вышли финал Кубка европейских чемпионов, где встретились с югославской «Црвеной Звездой». Основное и дополнительное время матча в Бари завершилось нулевой ничьёй, а в серии пенальти точнее оказались югославы 5-3. Уоддл провёл на поле все 120 минут, в серии пенальти он не бил.

В Марселе Крис получил прозвище «Волшебный Крис» (англ. Magic Chris). В 1998 году в честь 100-летия клуба среди болельщиков «Олимпика» был проведён опрос с целью определения лучшего игрока клуба всех времён. Англичанин Уоддл занял в опросе второе место вслед за Жаном-Пьером Папеном, даже несмотря на то, что Крис провёл во французском клубе всего 3 сезона. Крис покинул «Олимпик» после сезона 1991/92, а на следующий год марсельцы выиграли Кубок чемпионов, но уже без Уоддла.

«Шеффилд Уэнсдей»

Летом 1992 года из Марселя Уоддл за 1,25 млн. фунтов стерлингов перешёл в английский «Шеффилд Уэнсдей». В первом же сезоне «Уэнсдей» с Уоддлом дошёл до финалов Кубка Англии и Кубка английской лиги, но оба раза уступил лондонскому «Арсеналу». В финале Кубка Англии Уоддл забил единственный гол «Шеффилда» в переигровке, но «Арсенал» вырвал победу в дополнительное время со счётом 2:1 благодаря мячу защитника Энди Линигана. Эти финалы остаются последними на данный момент для «Шеффилд Уэнсдей» в этих турнирах. В Премьер-лиге «Шеффилд» занял 7-е место, а 32-летний Уоддл был признан лучшим игроком сезона по версии Ассоциации футбольных журналистов. Интересно, что в чемпионате Англии Крис забил в том сезоне всего 1 мяч в 32 играх.

После «Шеффилда»

Уоддл выступал за «Шеффилд Уэнсдей» до 1996 года, после чего перешёл в шотландский «Фалкирк», однако играл там всего месяц. Затем Крис за 2 года сменил 4 клуба — «Брэдфорд Сити», «Сандерленд», «Бернли», «Торки Юнайтед». В «Бернли» Уоддл был играющим тренером.

В июле 1999 года Крис был назначен тренером резервной команды «Шеффилд Уэнсдей» и проработал там год до лета 2000 года. После увольнения Крис 2 сезона выступал за любительский клуб «Уорксоп Таун», а в 2002 году провёл несколько матчей за «Глэпвелл».

В настоящее время в свободное от работы комментатором время Крис иногда выступает за местные команды в одной из любительских лиг Шеффилда.

Сборная Англии

В национальной сборной Уоддл дебютировал 26 марта 1985 года в домашнем товарищеском матче на «Уэмбли» со сборной Ирландии (2-0). Полузащитник «Ньюкасла» вышел в стартовом составе и провёл на поле все 90 минут. Интересно, что этот матч стал дебютным в сборной под руководством Бобби Робсона ещё для 2 футболистов — голкипера Гари Бейли и форварда Питера Дэвенпорта. Для Бэйли это был один из двух матчей за сборную в его карьере, а для Дэвенпорта остался единственным. Мячи, забитые в том матче Тревором Стивеном и Гари Линекером, стали для них первыми в национальной сборной.

В отличие от Бэйли и Дэвенпорта Уоддл сразу же стал основным футболистом сборной Англии — в 1985 году Крис сыграл во всех оставшихся 10 матчах сборной. Свой первый мяч за сборную Уоддл забил 16 октября 1985 года на «Уэмбли» в ворота сборной Турции в рамках отборочного турнира чемпионата мира 1986 года. Уоддл открыл счёт на 15-й минуте, затем трижды отличился Гари Линекер, ещё один мяч провёл капитан команды Брайан Робсон (5-0). Всего в том отборочном цикле Уоддл сыграл в 5 из 8 матчей сборной Англии (цикл начался ещё до того, как Крис дебютировал в сборной).

26 марта 1986 года в Тбилиси Уоддл принёс англичанам победу в гостевом товарищеском матче с командой СССР под руководством Эдуарда Малофеева. Гол Криса в ворота Рината Дасаева на 67-й минуте оказался единственным в том матче. Это был единственный гол Уоддла за сборную, забитый за пределами Соединённого Королевства.

Чемпионат мира 1986

Бобби Робсон включил Уоддла с состав сборной на чемпионате мира 1986 года в Мексике. В первом матче с командой Португалии Уоддл вышел в стартовом составе и провёл на поле 80 минут, после чего был заменён на Питера Бирдсли. Англичане уступили 0-1. Во втором матче с марокканцами (0-0) Уоддл сыграл все 90 минут. В третьем матче группового этапа со сборной Польши Уоддл вышел на замену на 76-й минуте вместо Питера Бирдсли (англичане выиграли 3-0 благодаря хет-трику Линекера). В 1/8 финала с парагвайцами Уоддл остался в запасе (англичане победили 3-0). В знаменитом четвертьфинале с командой Аргентины Уоддл наблюдал за двумя голами Диего Марадоны в ворота англичан (на 50-й и 54-й минутах) со скамейки запасных. Как вспоминал Уоддл, «мы с Джоном Барнсом сидели на скамейке раскрыв рты, когда Марадона, подхватив мяч на своей половине поля, прошел половину нашей команды и забил гол. Его гол я не забуду никогда. Рэй Уилкинс тогда сказал: "Вы больше никогда не увидите такой красоты". Одновременно хотелось аплодировать и плакать». Крис появился на поле на 63-й минуте вместо Питера Рида, но за оставшееся время британцы сумели лишь сократить разрыв в счёте усилиями Гари Линекера на 80-й минуте.

После чемпионата мира 1986 года Уоддл продолжал оставаться основным игроком сборной. В октябре 1986 года и в апреле 1987 года Уоддл дважды отличился в домашнем и гостевом матче с Северной Ирландией в рамках отборочного турнира чемпионата Европы 1988 года (в Лондоне англичане выиграли 3-0, а в Белфасте обыграли хозяев со счётом 2-0). Всего в отборочном цикле Уоддл выходил на поле в 4 из 6 матчей Англии.

Чемпионат Европы 1988

Бобби Робсон включил Уоддла в заявку на чемпионат Европы 1988 года в ФРГ под 12-м номером. Англия считалась одним из фаворитов чемпионата, очень уверенно пройдя отборочный цикл (5 побед и 1 ничья в 6 матчах при разнице мячей 19-1). В первом матче англичан на чемпионате полузащитник «Тоттенхэма» провёл на поле все 90 минут в игре с командой Ирландии, но англичане уступили 0-1 — на 6-й минуте ударом головой отличился ирландец Рэй Хафтон. Во втором тайме несколько отличных возможностей упустил Гари Линекер, у ирландцев в перекладину попал Ронни Уилан. Во второй игре в группе, где встречались неудачники первого тура англичане и голландцы (последние уступили в стартовом матче 0-1 команде СССР), Крис остался на скамейке запасных. В начале первого тайма после ошибки Рональда Кумана в штангу попал Линекер, затем со штрафного в ту же штангу угодил Гленн Ходдл. В самом конце первого тайма счёт после паса Рууда Гуллита открыл форвард «оранжевых» Марко ван Бастен. В начале второго тайма капитан англичан Брайан Робсон с передачи Линекера отквитал гол ван Бастена. Уоддл появился на поле на 69-й минуте вместо Тревора Стивена при счёте 1-1, но на 71-й и 75-й минутах ван Бастен забил ещё дважды, принеся победу Нидерландам. После двух туров англичане лишились всех шансов на выход из группы, и в последнем матче уступили сборной СССР 1-3. Уоддл на поле в том матче не появлялся.

Несмотря на провальное выступление сборной на Евро-1988, Бобби Робсон остался у руля команды. Остался в ней и Крис Уоддл. В отборочном турнире чемпионата мира 1990 года Уоддл провёл все 6 матчей и забил 1 мяч в домашнем матче с командой Албании (5-0). В том матче свой первый гол за сборную забил знаменитый Пол Гаскойн. В 6 отборочных матчах англичане одержали три победы и три игры свели вничью, забив 10 и не пропустив ни одного мяча (став единственными из всех европейских и южноамериканских сборных, не пропустившими в отборочном турнире). Тем не менее в группе англичан опередили шведы, выигравшие 4 матча при 2 ничьих. Англичане всё же отобрались на чемпионат мира благодаря 9 набранным очкам, а единственной командой, занявшей в европейской отброчной группе второе место и не попавшей в финальный турнир, стала сборная Дании (8 очков).

27 мая 1989 года на Кубке Роуза, проходившем в Шотландии, Уоддл головой в падении забил гол в ворота хозяев поля, который стал победным (2-0 в пользу Англии). Благодаря этой победе англичане стали победителями последнего в истории Кубка Роуза, проводившегося в 1985—1989 годах. Этот мяч стал 6-м и последним голом Криса Уоддла за сборную Англии.

Чемпионат мира 1990

На чемпионате мира 1990 года в Италии Уоддл, в то время выступавший уже за марсельский «Олимпик», был заявлен под 8-м номером. Как и на Евро-1988 первый матч в группе англичане проводили со сборной Ирландии. Гари Линекер открыл счёт в Кальяри уже на 8-й минуте, но во втором тайме ирландец Кевин Шиди мощным ударом с линии штрафной его сравнял (1-1). Уоддл вышел на поле в стартовом составе и отыграл все 90 минут. Второй матч в группе F сборная Англии играла в Кальяри с командой Нидерландов. Ни англичане не смогли пробить Ханса ван Брёкелена, ни голландцы не смогли огорчить 40-летнего Питера Шилтона, в 120-й раз защищавшего ворота национальной сборной, — 0-0 (гол Линекера во втором тайме был отменён из-за того, что он подыграл себе рукой, а гол Стюарта Пирса прямым ударом со свободного был не засчитан, так как мяч никого не коснулся по пути в ворота). Уоддл опять вышел на поле в стартовом составе, а на 58-й минуте был заменен на Стива Булла. После второго тура в группе F у всех 4 команд были абсолютно равные показатели — по 2 ничьи, по 1 забитому и 1 пропущенному мячу. В заключительном матче группового этапа англичанам предстояло встретиться со сборной Египта. К этому моменту в активе сборной Англии за последние 8 матчей в группах на чемпионатах мира и Европы (1986, 1988 и 1990) была лишь 1 победа при 3 ничьих и 4 поражениях. Более часа в матче в Кальяри сохранялось нулевое равновесие, пока защитник англичан Марк Райт после навеса со штрафного Пола Гаскойна головой не вывел британцев вперёд. Это был первый и единственный гол Райта за сборную. Матч так и завершился со счётом 1-0 в пользу европейцев, что принесло англичанам первое место в группе, так как в параллельном матче голландцы и ирландцы разошлись миром (1-1). Уоддл провёл на поле почти всю игру, лишь под самый занавес он был заменён на Дэвида Платта. Таким образом, если на Евро-1988, играя в группе с Нидерландами и Ирландией, англичане оказались на последнем месте, то на этот раз сумели выиграть группу. При этом надо отметить, что вместо египтян тогда им также противостояла сильная сборная СССР.

В 1/8 финала в Болонье англичане встретились со сборной Бельгии во главе с Энцо Шифо, Франки ван дер Эльстом и Мишелем Прюдоммом в воротах. За 90 минут основного времени счёт открыт так и не был, хотя форвард бельгийцев Ян Кулеманс попал в перекладину, а гол Джона Барнса был не засчитан из-за офсайда. Дополнительные 30 минут также шли к нулевому итогу, когда на 119-й минуте Дэвид Платт, вышедший на поле в середине второго тайма, после подачи Пола Гаскойна забил с разворота свой первый мяч за сборную, ставший для англичан победным. У бельгийцев уже просто не оставалось времени что-либо изменить. Уоддл вышел в стартовом составе и отыграл все 120 минут.

В четвертьфинале в Неаполе британцы играли с главной сенсацией чемпионата мира-1990 — сборной Камеруна. Началось всё для англичан неплохо — на 25-й минуте вышедший на этот раз в стартовом составе Дэвид Платт открыл счёт головой после навеса Стюарта Пирса. Но во втором тайме Камерун за несколько минут поставил всё «с ног на голову» — сначала Эмманюэль Кунде с пенальти за фол против Роже Милла сравнял счёт на 61-й минуте, а через 4 минуты Эжен Экеке после паса Милла вывел свою команду вперёд, перебросив мяч через Шилтона. Более того, Франсуа Омам-Бийик имел прекрасную возможность забить Питеру Шилтону и третий мяч, но, выйдя один на один, решил ударить пяткой и не преуспел. Англичане отыгрались лишь благодаря пенальти на 83-й минуте, который реализовал Гари Линекер. Камерунцы, как и англичане, в 1/8 финала победили Колумбию в дополнительное время после нулевой ничьи в основное, поэтому предсказать исход матча исходя из усталости команд было непросто. Равновесие в матче держалось до самого конца 1-го дополнительного тайма, когда мексиканский арбитр Эдгардо Кодесаль Мендес назначил третий пенальти в матче и второй в ворота африканской команды. Линекер и второй раз был точен. В последние 15 минут камерунцы отыграться не смогли, и англичане впервые с 1966 года вышли в полуфинал чемпионата мира. Работа арбитра в этом непростом матче была высоко оценена ФИФА и ему было доверено судить финальный матч чемпионата мира в Италии. Уоддл, как и в матче с Бельгией, провёл на поле все 120 минут.

В полуфинале в Турине англичанам выпало сыграть со своими непримиримыми соперниками — сборной ФРГ. На стороне немцев было то, что они и в 1/8 и в 1/4 финала сумели выиграть свои матчи в основное время, тогда как англичанам пришлось оба раза играть по 120 минут, при том, что лето 1990 года в Италии выдалось очень жарким. Счёт на туринском стадионе «Делле Альпи» был открыт лишь спустя час игрового времени. К этому моменту поле из-за травмы уже покинул ключевой форвард немцев Руди Фёллер, заменённый на Карла-Хайнца Ридле. На 60-й минуте защитник англичан Стюарт Пирс сбил на подступах к своей штрафной полузащитника немцев Томаса Хёсслера. После откидки мяча удар «на силу» нанёс защитник Андреас Бреме, но мяч срикотешил о бросившегося под него Пола Паркера и по высокой дуге опустился за спиной немного вышедшего из ворот Шилтона. Англичане отыгрались спустя 20 минут — Паркер навесил в штрафную, где неудачно сыграл Юрген Колер, мяч подобрал Линекер и забил свой 4-й мяч на турнире. Англичанам третий раз в плей-офф предстояло играть ещё 30 минут. В дополнительное время Крис Уоддл мог принести Англии победу, но его мощный удар с левого угла штрафной пришёлся в дальнюю штангу. Затем после навеса Уоддла со штрафного головой забил Платт, но судья отменил гол из-за офсайда. В дополнительное время счёт так и не изменился, и для выявления победителя пришлось прибегнуть к серии пенальти. Для сборной Англии это была первая серия пенальти за всю её многолетнюю историю. Первыми били англичане. Линекер, Бирдсли и Платт реализовали свои попытки. Немцы ответили тремя точными ударами Бреме, Лотара Маттеуса и Ридле. Четвёртым у англичан бил защитник Стюарт Пирс, известный своим пушечным ударом. Уоддл говорил, что «на то, что Стюарт забьет с "точки", можно было ставить дом». Пирс и на этот раз положился на силу, но его удар левой ногой прямо по центру ворот ногами в падении парировал Бодо Илльгнер. Четвёртый пенальти ФРГ реализовал Олаф Тон. Пятым у англичан бил Уоддл. Чтобы сохранить шансы на продолжение серии пенальти Уоддлу непременно нужно было забивать, но его удар опять же левой ногой в левый верхний угол ворот пришёлся выше перекладины. Сборная Англии уступила и была вынуждена довольствоваться лишь матчем за третье место.

В «утешительной» игре за 3-е место англичане в Бари встретились с хозяевами турнира. Интересно, что итальянцы уступили в полуфинале аргентинцам по тому же сценарию, что и англичане немцам. Основное время закончилось со счётом 1-1, в дополнительное голов не было, а в серии пенальти бившие первыми итальянцы сначала забили трижды подряд, а потом дважды промахнулись, аргентинцы же все свои 4 удара реализовали. В матче за 3-е место счёт был открыт на 70-й минуте, когда после грубейшей ошибки Шилтона отличился Роберто Баджо. Англичане ответили через 10 минут — Тони Дориго навесил с левого фланга, а Платт неотразимо пробил головой в самую девятку. Но через 5 минут итальянцы вновь вышли вперёд — Пол Паркер сбил на входе в штрафную Сальваторе Скиллачи, и сам пострадавший реализовал 11-метровый, забив свой 6-й мяч на турнире и став его лучшим бомбардиром. За оставшиеся минуты англичане отыграться уже не смогли. Уоддл появился на поле лишь на 73-й минуте. Этот матч стал 125-м и последним в сборной для Питера Шилтона. Покинул команду после 8 лет во главе и тренер Бобби Робсон. 4-е место — лучшее в истории достижение англичан на чемпионатах мира, если не считать их победы в 1966 году.

Завершение карьеры в сборной

После чемпионата мира сборную возглавил Грэм Тэйлор. Осенью 1990 года Уоддл дважды сыграл за сборную на «Уэмбли» — в товарищеском матче с Венгрией он появился на поле на 74-й минуте (победа Англии 1-0), а в отборочном матче чемпионата Европы 1992 года с поляками Крис вышел на замену на 57-й минуте (победа 2-0). Это была 61-я игра Уоддла за сборную. Разочарование после чемпионата мира было слишком велико и Крис решил сосредочиться на игре за «Олимпик».

Свой 62-й и последний матч за национальную команду Уоддл сыграл спустя год 16 октября 1991 года. На «Уэмбли» в рамках отбора к Евро-1992 англичане встречались с командой Турции, в ворота которой ровно 6 лет назад Крис забил свой первый мяч за сборную. На этот раз Уоддлу отличиться не удалось, хотя он и провёл на поле все 90 минут, англичане же победили 1-0. Этот матч стал прощальным не только для 30-летнего Уоддла, но и для многолетнего капитана сборной Брайана Робсона (90 игр и 26 голов).

В 62 матчах с участием Уоддла англичане одержали 29 побед, 22 раза сыграли вничью и 11 раз проиграли. 59 раз из 62 командой руководил Бобби Робсон и трижды Грэм Тэйлор. 48 раз Крис выходил в стартовом составе и 14 раз на замену. Самого Уоддла меняли 20 раз. Чаще всего партнёрами Уоддла по команде были Гари Линекер (52 раза) и Питер Шилтон (50).

Карьера Уоддла в сборной продолжалась 6 лет и 202 дня.

Все голы Уоддла за сборную (6)

№	Дата	Стадион, город, страна	Соперник	Минута	Счёт	Итог	Соревнование
1.	16 окт 1985	«Уэмбли», Лондон, Англия	Турция	15	1-0	5-0	Отборочный матч чемпионата мира 1986
2.	26 мар 1986	«Динамо», Тбилиси, СССР	СССР	67	1-0	1-0	Товарищеский матч
3.	15 окт 1986	«Уэмбли», Лондон, Англия	Северная Ирландия	78	2-0	3-0	Отборочный матч чемпионата Европы 1988
4.	1 апр 1987	«Уиндзор Парк», Белфаст, Северная Ирландия	Северная Ирландия	42	2-0	2-0	Отборочный матч чемпионата Европы 1988
5.	26 апр 1989	«Уэмбли», Лондон, Англия	Албания	72	4-0	5-0	Отборочный матч чемпионата мира 1990
6.	27 мая 1989	«Хэмпден Парк», Глазго, Шотландия	Шотландия	20	1-0	2-0	Кубок Роуза

В 6 матчах, когда Уоддл забивал, англичане одержали 6 побед с общим счётом 18-0. 2 из 6 мячей Уоддла были победными.

Достижения

Клубы

• «Тоттенхэм Хотспур»
  • Финалист Кубка Англии 1986/87

• «Олимпик» Марсель
  • Трёхкратный чемпион Франции — 1989/90, 1990/91 и 1991/92
  • Финалист Кубка европейских чемпионов 1990/91

• «Шеффилд Уэнсдей»
  • Финалист Кубка Англии 1992/93
  • Финалист Кубка английской лиги 1992/93

Сборная Англии

• 1/4 финала чемпионата мира 1986 года
• 4-е место на чемпионате мира 1990 года

Личные

• «Серебряный мяч» второго футболиста Европы по версии французского журнала Onze Mondial в 1991 году.
• Лучший футболист чемпионата Англии 1992/93 по версии Ассоциации футбольных журналистов (единственный в истории игрок «Шеффилд Уэнсдей», получивший эту награду).

Семья

Старший двоюродный брат Криса Алан Уоддл (род. 1954) также был футболистом и выступал за такие клубы как «Ливерпуль», «Лестер Сити», «Суонси» и др.

У Криса есть дочь Брук (англ. Brooke) и сын Джек.

Интересные факты

• В 1987 году Крис Уоддл и Гленн Ходдл, выступавшие тогда за «Тоттенхэм», записали песню Diamond Lights, которая в апреле поднялась до 12-го места в британском хит-параде синглов. По опросу же компании «Марс» эта песня вошла в пятёрку худших песен всех времён.
• В 2005 году Уоддл был арестован за драку в одном из пабов Шеффилда, когда он «помассировал физиономию с помощью кулаков» 20-летнему местному жителю.

Ссылки

• [www.rsssf.com/miscellaneous/waddle-intl.html Все матчи Уоддла за сборную Англии]  (англ.)
• [www.englandstats.com/playerreport.php?pid=1000 Статистика Уоддла в матчах за сборную]  (англ.)
• [www.tottenhamhotspur.com/history/legends/chriswaddle.html Крис Уоддл на официальном сайте «Тоттенхэм Хотспур»]  (англ.)
• [www.swfc.co.uk/page/SWFCLegends/0,,10304~345823,00.html Крис Уоддл на официальном сайте «Шеффилд Уэнсдей»]  (англ.)
• [football.ua/british/persons/84728.html Le clown] — football.ua, 7 декабря 2009

Отрывок, характеризующий Уоддл, Крис

– Ah l chere amie, – отвечала княжна Марья, – je vous ai prie de ne jamais me prevenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pere. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent. [Ах, милый друг мой! Я просила вас никогда не говорить мне, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие судили.]
Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.