Уокер, Роберт Хадсон
| Роберт Хадсон Уокер | |
| англ. Robert Hudson Walker | |
 В фильме Альфреда Хичкока «Незнакомцы в поезде» (1950) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
28 августа 1951 (32 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
Ро́берт Ха́дсон Уо́кер (англ. Robert Hudson Walker; 13 октября 1918, Солт-Лейк-Сити, США — 28 августа 1951, Лос-Анджелес, США) — американский актёр, получивший известность благодаря своим ролям в кино.
Изначально приглашавшийся на эпизодические и незначительные роли в кино, постепенно Уокер добился определённых высот: в 1946 году он сыграл Джерома Керна в музыкальном фильме «Пока плывут облака», а в 1950 году — снялся в знаменитом триллере Альфреда Хичкока «Незнакомцы в поезде». Роль Бруно Энтони стала самой успешной и наиболее известной его актёрской работой.
Биография
Ранние годы
Роберт Хадсон Уокер родился в Солт-Лейк-Сити в мормонской семье Хораса и Целлы Уокер (урождённой Маккуори). Он был младшим из четырёх сыновей супругов. В детстве Уокер тяжело пережил развод родителей. Узнав о том, что её племянник проявляет интерес к актёрству, тётя мальчика по материнской линии Гортензия Одлум, директор нью-йоркского магазина «Bonwit Teller», предложила оплатить обучение Роберта в Американской академии драматического искусства в Нью-Йорке. Поступив в академию в 1937 году, Роберт первое время жил в доме у тёти.
В период обучения в академии Уокер познакомился с молодой актрисой Филис Айли, впоследствии взявшей псевдоним Дженнифер Джонс. Вскоре после знакомства, 2 января 1939 года, они поженились в городе Талса (штат Оклахома) и перебрались в Голливуд с целью начать сниматься в кино, однако потерпели неудачу на этом поприще и возвратились в Нью-Йорк. Здесь Уокер нашёл работу на радио, а его супруга с небольшим перерывом родила двух сыновей: Роберта (р. 1940) и Майкла (1941—2007). В 1941 году жене Уокера повезло: её заметил продюсер Дэвид Селзник. Именно он предложил ей принять звучный псевдоним «Дженнифер Джонс» и в скором времени сделал её звездой кинематографа.
В Голливуде
Семья снова переехала в Голливуд, где Уокер, заручившись поддержкой Селзника, подписал выгодный контракт с Metro-Goldwyn-Mayer и получил роль в военном фильме «Батаан». Благодаря характерной «мальчишеской» внешности он был приглашён на съёмки в ещё нескольких фильмах в 1943—1945 годах. Отношения Уокера с женой, тем временем, складывались неудачно: ещё с ноября 1943 года они жили раздельно. Знал актёр и о том, что Дженнифер и Селзника связывал продолжительный роман. Из-за этого любовные сцены в фильме «С тех пор как вы ушли», где были задействованы Уокер и Джонс, приходилось многократно переснимать. В апреле 1945 года жена Уокера подала на развод. Это во многом повлияло на дальнейшую судьбу актёра: несмотря на продолжение участия в голливудских съёмках, он стал гораздо более раздражительным, эмоциональным, пристрастился к алкоголю.
Во второй половине 1940-х годов Уокер сыграл главные роли в фильмах «Пока плывут облака» (1946), «Песня любви» (1947) и «Поцелуй Венеры» (1948). В июле 1948 года Уокер вторично женился на Барбаре Форд, дочери режиссёра Джона Форда, однако их брак продлился всего пять месяцев.
В 1949 году актёр пребывал в психиатрической клинике Менингера, где лечился от психического расстройства. Выписавшись из клиники, Уокер был приглашён на роль Бруно Энтони в фильме Альфреда Хичкока «Незнакомцы в поезде». Хорошо воспринятая критиками и публикой игра Уокера сделала эту роль лучшей и наиболее заметной в жизни актёра.
Смерть
Последнее лето в своей жизни Роберт Уокер провёл с сыновьями, его эмоциональное состояние значительно улучшилось, и актёр даже рассматривал возможность вторичной женитьбы на Дженнифер Джонс. Его планам, однако, не удалось осуществиться: в ночь на 28 августа 1951 года экономка Уокера обнаружила его в неадекватном состоянии и вызвала лечащего врача-психиатра. Когда тот прибыл, Уокер принял дозу амобарбитала для успокоения. Из-за того, что до принятия лекарства актёр употреблял алкоголь, введение препарата в организм вызвало крайне тяжёлую реакцию: Уокер потерял сознание и перестал дышать. Все попытки реанимировать мужчину не удались, и тридцатидвухлетний актёр скончался. Его похоронили на мемориальном кладбище в городе Огден (штат Юта).
Фильмография
- 1939 Winter Carnival
- 1939 These Glamour Girls College
- 1939 Dancing Co-Ed
- 1943 Bataan
- 1943 Madame Curie
- 1944 See Here, Private Hargrove
- 1944 С тех пор как вы ушли / Since You Went Away
- 1944 Тридцать секунд над Токио / Thirty Seconds Over Tokyo
- 1945 Часы / Clock
- 1945 Her Highness and the Bellboy Jim
- 1945 What Next, Corporal Hargrove?
- 1945 Sailor Takes a Wife
- 1946 Till the Clouds Roll
- 1947 Beginning or the End
- 1947 Море травы / Sea of Grass
- 1947 Song of Love
- 1948 One Touch of Venus
- 1950 Please Believe Me
- 1950 Skipper Surprised His Wife
- 1951 Vengeance Valley
- 1951 Незнакомцы в поезде / Strangers on a Train
- 1952 My Son John
- 1987 Сбрось маму с поезда / Throw Momma from the Train (архивные кадры)
Напишите отзыв о статье "Уокер, Роберт Хадсон"
Ссылки
- [www.robertwalkertribute.com/ Неофициальный сайт, посвящённый жизни и творчеству Роберта Уокера] (англ.)
Отрывок, характеризующий Уокер, Роберт Хадсон
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
