Уокер, Шарлотта
| Шарлотта Уокер | |
| англ. Charlotte Walker | |
| Гражданство: | |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
1900—1941 |
Шаролотта Ганахл Уокер (англ. Charlotte Ganahl Walker; 29 декабря 1876 [по другим данным 1878] — 23 марта) — американская бродвейская аткриса[1]. Родилась в Галвестоне, в штате Техас, в семье Эдвина (1849—1889) и Чарлисы (Де Ганахл) Уокер (1855—1934). Также является матерью актрисы Сары Хейден.
Карьера в театре
В театре Уокер дебютировала в подростковом возрасте. В девятнадцать лет она выступила в Лондоне, в Великобритании, в постановочной комедии «Мумия». Играла вместе с Ричардом Менсфилдом. Позже вернулась в родной Техас. В июне 1911 года Уокер появилась в постановке «Тропинка одинокой сосны». Позже она снимется в одноимённом фильме</span>ruen Сесиля Б. Демилля 1916 года. На неё обратил внимание Дэвид Беласко, когда она играла в постановке «Освобожденный под честное слово». Он сделал ей главные роли в постановках «Просто жена</span>ruen», «Уоррен Вирджиния» и «Вызовите врача». Каждый из этих спектаклей был поставлен до Первой мировой войны.
В дальнейшем она продолжала выступать на бродвейской сцене. В частности в 1923 году она вместе с Этель Берримор выступила в спектакле «Школа злословия».
Карьера в кино
Свою кинокарьеру Уокер начала в 1915 году, снявшись в фильмах «Растопка</span>ruen» и «Из темноты». В 1917 году снялась в пятиминутном фильме «Лень», в котором сыграла шестнадцатилетнюю горничную из Голландии. Съёмки велись в боро Нью-Йорка Статен-Айленд. В фильме затронута опасность лени для нации страны в целом. Среди немого кино позднего периода с участием актрисы можно выделить фильм 1925 года «Полуночная девочка», где в главной роли снялся Бела Лугоши, известный по фильму «Дракула», данный фильм является одним из немногих сохранившихся фильмов с участием актрисы.
На протяжении 1930-х годов она продолжалла сниматься в кино. В тот период она снялась в таких фильмах как, «Молния» (1930), «Милли» (1931), «Спасение Нелл</span>ruen» (1931) и «Отель „Варьете“» (1933).
Личная жизнь
16 ноября 1896 года вышла замуж за Доктора Джона Б. Хейдена в Нью-Йорке. От этого брака у неё родись дочери, Беатрис Шелтон (род. 1897) и Кейлин Хейден, позже названная Сарой. После развода она вернулась на сцену. В 1910 году Хейден умер. Её второй муж Юджин Уолтер был драматургом. В частности он поставил на Бродвее постановку/адаптацию романа «Тропинка одинокой сосны</span>ruen». Второй брак также кончился разводом в 1930 году.
Скончалась Шарлотта в 1958 году в больнице в городе Кервилл, в штате Техас в возрасте 81 года[2].
Фильмография
Немое кино
- Растопка</span>ruen (1915 Paramount) (сохранился)
- Вне темноты</span>ruen (1915) (сохранился)
- Тропинка одинокой сосны</span>ruen (1916 Paramount) (сохранился)
- Партнёры</span>ruen (1917) (утерян)
- Семь грехов (1917 Triangle)
- Лень(эпизод) (фрагмент; Library of Congress)
- Седьмой грех(эпизод) (сохранился; Library of Congress)
- Секреты Мэри Лоунсон</span>ruen (1917) (утерян)
- Просто женщина</span>ruen (1918 US Exhibitor’s Booking Corp.) (утерян)
- Человек</span>ruen (1918 US Exhibitor’s Booking Corp.) (утерян)
- Каждый маменькин сынок</span>ruen (1918 Fox)(утерян)
- Ева в изгнании</span>ruen (1919 Pathe) (сохранился; Library of Congress)
- Одинокий волк</span>ruen (1924 Associated Exhibitors) (утерян)
- Шестая заповедь</span>ruen (1924 Associated Exhibitors) (утерян)
- Одноклассники</span>ruen (1924 First National) (утерян)
- Плохой брак</span>ruen (1925 Rosemary) (утерян)
- Полуночная девочка</span>ruen (1925 Chadwick) (сохранился)
- Маникюрщица</span>ruen (1925 Paramount) (утерян)
- Дикарь</span>ruen (1926 First National) (утерян)
- Большое надувательство</span>ruen (1926 First National) (утерян)
- Клоун</span>ruen (1927 Columbia Pictures) (утерян)
- Аннаполис</span>ruen (1928 Pathe) (сохранился)
Звуковое кино
- Пэрис Бонд</span>ruen (1929 Pathe) (сохранился)
- Южная морская роза</span>ruen (1929 Fox) (утерян)
- Двойной перекрёсток на дороге (1930 Fox) (сохранился)
- Трое лиц из Востока</span>ruen (1930 First National)
- Страницы Скарлет</span>ruen (1930 First National) (сохранился)
- Вспышка</span>ruen (1930 Fox) (сохранился)
- Милли</span>ruen (1931 RKO) (сохранился)
- Спасение Нелл</span>ruen (1931 Tiffany) (сохранился)
- Отель «Варьете» (1933 Capitol Film Exchange) (утерян)
- Скаттергуд встречает Бродвей (1937 RKO) (статус неизвестен)
Напишите отзыв о статье "Уокер, Шарлотта"
Примечания
- Примечания
- ↑ [asp6new.alexanderstreet.com/atho/atho.detail.people.aspx?personcode=per0122566 Charlotte Walker; North American Theatre Online] site offered to most colleges and universities for free
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6914101 Charlotte Walker; findagrave.com] Retrieved July 1, 2015
- Литература
- Janesville Daily Gazette, Monday, October 23, 1916, Page 6.
- New York Times, «Charlotte Walker, Actress, Dies at 81; Star on Broadway in World War I Era».
Ссылки
|
Уокер, Шарлотта на Викискладе? |
|---|
- [ibdb.com/person.php?id=63786 Шарлотта Уокер] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- Шарлотта Уокер (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.moviecard.com/zamerican/theatre/favorite/fav-walker.jpg Портрет актрисы около 1910 года]
- [vintagetheaterads.ecrater.com/p/7410143/1908-charlotte-walker-theatre-magazine-cover Charlotte Walker, cover THE THEATER magazine, June 1908]
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6914101 findagrave.com]
Отрывок, характеризующий Уокер, Шарлотта
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
