Уокер, Ширли
Поделись знанием:
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
| Ширли Уокер Shirley Walker | |
| Полное имя |
Ширли Энн Уокер |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
кинокомпозитор, дирижёр, музыкант |
| Инструменты | |
| Жанры | |
Ши́рли Энн Уо́кер (англ. Shirley Anne Walker[1]; 10 апреля 1945, Напа, штат Калифорния, США — 30 ноября 2006, Рино, штат Невада, США) — американский композитор, дирижёр, оркестратор и музыкант. Известна в качестве композитора голливудских кинолент, телефильмов и анимации в жанре фантастики и фэнтези[2]. Вероятно является первой женщиной, приглашённой в качестве единственного композитора игрового фильма крупной голливудской киностудии. За свою деятельность дважды удостоена Дневной премии «Эмми»[3]. Благодаря своим достижениям называлась самым успешным американским кинокомпозитором среди женщин[4].
Содержание
Биография
Ширли росла в калифорнийских округах Напа и Контра-Коста. Её родители были музыкантами-любителями. В период учебы в средней школе музыкально одарённая Ширли солировала на пианино в Симфоническом оркестре Сан-Франциско, а затем училась, получая стипендию, в Университете штата в Сан-Франциско. Училась у Роджера Никсона композиции и у Харальда Логана в студии фортепиано в Беркли. В Сан-Франциско Ширли попробовала себя в киноиндустрии. С 1967 по 1978 годы занималась написанием музыки для «промышленного кино» и джинглов. В качестве пианиста Уокер участвовала в симфоническом оркестре Окленда и фестивальном оркестре Кабрильо — по два сезона в каждом из них[4][5].
В 1978 году Уокер стала причастной к «большому кино», будучи нанятой в качестве синтезаторщика для записи музыки «Апокалипсиса сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы. Затем, Уокер в качестве композитора работала с Кармайном Копполой над созданием саундтрека для фильма «Чёрный скакун»[5]. В 1980-х годах Уокер участвовала в создании музыки сериалов «Фэлкон Крест» и «Чайна-Бич» и отметилась своим вкладом в фильмы категории B — «Хозяин подземной тюрьмы» и «Вурдалаки»[6].
В 1992 году Уокер была приглашена на съёмки киноленты «Исповедь невидимки» и вероятно стала первой женщиной, утверждённой крупной голливудской кинокомпанией в качестве единственного композитора постановочного фильма[5]. Ширли Уокер специализировалась на жанрах «экшн» и «фантастика», в частности была сокомпозитором анимационных сериалов, основанных на комиксах издательства DC Comics, в том числе «Бэтмен», «Бэтмен будущего» и «Супермен», написала музыку для таких фильмов, как «Турбулентность», «Уиллард», «Побег из Лос-Анджелеса», первых трёх частей серии «Пункт назначения».
В качестве оркестратора и дирижёра Уокер много раз сотрудничала с кинокомпозиторами Дэнни Эльфманом и Хансом Циммером[5][6].
Ширли Уокер умерла в возрасте 61 года от осложнений после инсульта — аневризмы мозга — в Медицинском центре Уошоу, в городе Рино, штат Невада, где она гостила у сестры[3][7].
Семья
В 1967 году Ширли вышла замуж за Дона Уокера. В браке у них родились два сына — Колин (1970) и Иэн (1972)[8]. Уокер на несколько месяцев пережила мужа, который скончался в марте 2006 года от рака лёгких[5][9]. Ситуация с выставленным мужу диагнозом и последующей временной ремиссией стала источником вдохновения композитора при написании концертной пьесы под названием «Oncogenic Quietude» — «Канцерогенная тишина», заказанной для Симфонического оркестра Санта-Барбары[10]. Чтобы отдохнуть от кинобизнеса, Ширли ухаживала за виноградником Дона, занимаясь истреблением сусликов. У неё была лицензия на использование отравляющих химических веществ и ядов[11].
Отзывы
Издание Los Angeles Times полагает, что Ширли Уокер запомнят в качестве первопроходца среди женщин в области киномузыки.
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1977—1982 | с | Лу Грант | Lou Grant | композитор |
| 1981—1990 | с | Фэлкон Крест | Falcon Crest | композитор |
| 1982 | ф | The End of August | композитор | |
| 1983 | ф | Touched | композитор | |
| 1984 | ф | Хозяин подземной тюрьмы | Ragewar | композитор |
| 1984 | ф | Violated | композитор | |
| 1985 | ф | Вурдалаки | Ghoulies | композитор |
| 1986 | мф | Fluppy Dogs | композитор | |
| 1988—1991 | с | Чайна-Бич | China Beach | композитор |
| 1989 | ф | Внезапное богатство | Strike It Rich | композитор |
| 1990 | ф | Чикаго Джо и стриптизерша | Chicago Joe and the Showgirl | композитор |
| 1990 | ф | Дик Трэйси | Dick Tracy | композитор |
| 1990—1991 | с | Флэш | The Flash | композитор |
| 1991 | ф | Белый клык | White Fang | композитор |
| 1991 | ф | Прирождённый гонщик | Born to Ride | композитор |
| 1992 | ф | Исповедь невидимки | Memoirs of an Invisible Man | композитор |
| 1992 | док | Promise Not to Tell | композитор | |
| 1992—1995 | мс | Бэтмен | Batman | композитор |
| 1992 | тф | Majority Rule | композитор | |
| 1992 | в | Вспышка III: Смертоносный паслён | Flash III: Deadly Nightshade | композитор |
| 1993 | мф | Бэтмен: Маска Фантазма | Batman: Mask of the Phantasm | композитор |
| 1994 | тф | Наваждение гостиницы «Морской утёс» | The Haunting of Seacliff Inn | композитор |
| 1995—1996 | с | Космос: Далёкие уголки | Space: Above and Beyond | композитор |
| 1995 | тф | Приключения капитана Зума в открытом космосе | The Adventures of Captain Zoom in Outer Space | композитор |
| 1995 | мф | Prelude to Eden | композитор | |
| 1996 | тф | Крик ребёнка | The Crying Child | композитор |
| 1996 | ф | Побег из Лос-Анджелеса | Escape from L.A. | композитор |
| 1996—2000 | мс | Супермен | Superman | композитор |
| 1996 | тф | Нечто из космоса 2 | It Came from Outer Space II | композитор |
| 1997 | ф | Турбулентность | Turbulence | композитор |
| 1997 | тф | Астероид | Asteroid | композитор |
| 1997—1999 | мс | Спаун | Spawn | композитор |
| 1997—1999 | мс | Новые приключения Бэтмена | The New Batman Adventures | композитор |
| 1997 | тф | Фольксваген-жук | The Love Bug | композитор |
| 1998 | тф | Радионяня: Звук страха | Baby Monitor: Sound of Fear | композитор |
| 1998 | тф | The Garbage Picking Field Goal Kicking Philadelphia Phenomenon | композитор | |
| 1999—2001 | мс | Бэтмен будущего | Batman Beyond | композитор |
| 2000 | с | Другие | The Others | композитор |
| 2000 | ф | Пункт назначения | Final Destination | композитор |
| 2001—2003 | мс | Проект Зета | The Zeta Project | композитор |
| 2002 | тф | Исчезновение | Disappearance | композитор |
| 2002 | ф | Ритуал | Ritual | композитор |
| 2002 | ф | Пункт назначения 2 | Final Destination 2 | композитор |
| 2003 | ф | Уиллард | Willard | композитор |
| 2003 | док | Rat People: Friends and Foes | композитор | |
| 2006 | ф | Пункт назначения 3 | Final Destination 3 | композитор |
| 2006 | док | Kill Shot: The Making of ’FD3’ | композитор | |
| 2006 | ф | Чёрное Рождество | Black Christmas | композитор |
| 2012 | док | Beyond and Back | композитор | |
| 2012 | док | Designs for a Future War | композитор |
Дискография
| Релизы | |||
|---|---|---|---|
| <center>Название | <center>Лейбл | <center>Rate Your Music | |
| 1992 | Memoirs of an Invisible Man | Varèse Sarabande Records | [rateyourmusic.com/release/album/shirley_walker/memoirs_of_an_invisible_man/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 1993 2009 |
Batman: Mask of the Phantasm | Reprise Records La-La Land Records Inc. |
[rateyourmusic.com/release/album/shirley_walker/batman__mask_of_the_phantasm/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 1996 | Escape From L.A. | Milan Records | [rateyourmusic.com/release/album/john_carpenter/escape_from_l_a_/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 1999 | Batman Beyond | Rhino Records | [rateyourmusic.com/release/album/various_artists_f2/batman_beyond/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 2003 | Willard | First Artists Management | [rateyourmusic.com/release/album/shirley_walker/willard/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 2010 | The Flash | La-La Land Records Inc. | [rateyourmusic.com/release/album/shirley_walker___danny_elfman/the_flash/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 2011 | Space: Above and Beyond | La-La Land Records Inc. | [rateyourmusic.com/release/album/shirley_walker/space__above_and_beyond/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| Сборники | |||
|---|---|---|---|
| <center>Год | <center>Название | <center>Лейбл | <center>Rate Your Music |
| 2008 | Batman: The Animated Series | La-La Land Records Inc. | [rateyourmusic.com/release/comp/shirley_walker___lolita_ritmanis___michael_mccuistion/batman__the_animated_series/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
| 2012 | Batman: The Animated Series Volume 2 | La-La Land Records Inc. | [rateyourmusic.com/release/comp/various_artists_f2/batman__the_animated_series_volume_2/ альбом] (англ.) на сайте Rate Your Music |
Награды и достижения
| Хронология номинаций и наград | ||||
|---|---|---|---|---|
| Год | Результат | Событие | Категория | Номинируемое произведение |
| 1993 | Номинация | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Эпизод «Искусство глины: часть II» мультсериала «Бэтмен» |
| 1995 | Номинация | Премия «Энни» | Лучшие личные музыкальные достижения в области анимации | Бэтмен (мультсериал) |
| Номинация | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Бэтмен (мультсериал) | |
| 1996 | Награда (совместно с Харви Коэном) | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Бэтмен (мультсериал) |
| Номинация | Премия «Эмми» | Выдающиеся личные достижения в музыкальной композиции для сериала | Космос: Далёкие уголки | |
| 1997 | Номинация | Премия «Энни» | Лучшие личные достижения: музыка в телевизионной постановке | Супермен (мультсериал) |
| 1998 | Номинация | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Бэтмен и Супермен |
| 1999 | Номинация | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Эпизод «Legend of the Dark Night» мультсериала «Новые приключения Бэтмена» |
| 2000 | Номинация (совместно с Кристофером Картером, Майклом Маккьюшеном и Лолитой Ритманис) | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Бэтмен будущего |
| 2001 | Номинация (совместно с Кристофером Картером, Майклом Маккьюшеном и Лолитой Ритманис) | Премия «Энни» | Выдающиеся личные достижения в саундтреке для телевизионной анимационной постановки | Эпизод «The Accomplice» мультсериала «Проект Зета» |
| Награда (совместно с Лолитой Ритманис, Майклом Маккьюшеном и Кристофером Картером) | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Бэтмен будущего | |
| 2002 | Номинация (совместно с Лолитой Ритманис, Кристофером Картером и Майклом Маккьюшеном) | Дневная премия «Эмми» | Выдающиеся достижения в музыкальном руководстве и композиции | Проект Зета |
В составленном журналом MovieScore рейтинге Ширли Уокер находится на 90 месте среди кинокомпозиторов по совокупности собранной кассы (177 млн долларов) фильмами, над которыми они работали, и вышедшими в прокат в США в период с 2000 по 2009 годы[12].
Членство в организациях
- Американская федерация музыкантов (англ. American Federation of Musicians) — с 1962 года
- Национальная академия искусства и науки звукозаписи — с 1978 года
- Американское общество композиторов, авторов и издателей — с 1980 года
- Общество композиторов и песенников (англ. Society of Composers & Lyricists) — с 1985 года
- Вице-президент — 1988—1992 годы
- В совете директоров — 1986—1994 годы
- Комитет по условиям труда (англ. Working Conditions Committee) — 1987—1989 годы
- Академия телевизионных искусств и наук — (англ. Academy of Television Arts & Sciences) — с 1987 года
- Наградной комитет — 1987—1988 годы
- Broadcast Music Inc. (англ.) — с 1993 года
- Академия кинематографических искусств и наук — c 1994 года;
Напишите отзыв о статье "Уокер, Ширли"
Примечания
- ↑ [www.flickr.com/photos/mrsrice/3043154790/ Donald And Shirley Walker]. // flickr.com. Проверено 3 сентября 2011. [www.webcitation.org/6AAEPiTxz Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ [www.mania.com/orchestrating-others-composer-shirley-walker_article_20379.html Orchestrating THE OTHERS: Composer Shirley Walker]. // mania.com. Проверено 7 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAEQOGDv Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ 1 2 [www.filmmusicsociety.org/news_events/features/2006/120706.html Shirley Walker: An Appreciation]. // filmmusicsociety.org. Проверено 7 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAER72dQ Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ 1 2 [www.accordionusa.com/ar_01_07.htm United States National News]. // accordionusa.com. Проверено 22 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAERlLtq Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.sfgate.com/cgi-bin/article.cgi?f=/c/a/2006/12/10/BAGJGMSURB1.DTL&feed=rss.bayarea Shirley Walker -- film score composer]. // sfgate.com. Проверено 7 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAEW4nQT Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ 1 2 [www.animationmagazine.net/people/cartoon-composer-shirley-walker-dies/ Cartoon Composer Shirley Walker Dies]. // animationmagazine.net. Проверено 21 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAETGoVi Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ [www.variety.com/article/VR1117955064?refCatId=1237 Washoe]. // variety.com. Проверено 18 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAEUgbcG Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ 1 2 [walker.cinemusic.net/about_shirley.html ShirleyWalker.filmmusic.com : About Shirley]. // walker.filmmusic.com. Проверено 17 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAEVTEB6 Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ [pqasb.pqarchiver.com/latimes/access/1185922651.html?dids=1185922651:1185922651&FMT=ABS&FMTS=ABS:FT&date=Dec+26%2C+2006&author=Valerie+J.+Nelson&pub=Los+Angeles+Times&desc=OBITUARIES%3B+Shirley+Walker%2C+61%3B+won+Emmys+for+film+scores&pqatl=google OBITUARIES; Shirley Walker, 61; won Emmys for film scores]. // pqasb.pqarchiver.com. Проверено 7 августа 2011.
- ↑ [www.soundtrack.net/features/article/?id=55 Interview - Shirley Walker]. // soundtrack.net. Проверено 23 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAEXIW0c Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ [www.paintedsaint.com/painted/shirley_walker.html The Sainthood - Shirley Walker]. // paintedsaint.com. Проверено 27 августа 2011. [www.webcitation.org/6AAEXtOra Архивировано из первоисточника 24 августа 2012].
- ↑ [filmmusicmag.ru/index.php/2010/06/13/0107/ Король бокс-офиса]. КиноМузыка online (13 июня 2010). Проверено 26 марта 2011. [www.webcitation.org/67LVmBL6s Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
Ссылки
- [walker.cinemusic.net/ Сайт, посвящённый Ширли Уокер].
- Ширли Уокер (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Уокер, Ширли
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Категории:
- Родившиеся 10 апреля
- Родившиеся в 1945 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Калифорнии
- Умершие 30 ноября
- Умершие в 2006 году
- Умершие в Рино
- Музыканты по алфавиту
- Композиторы по алфавиту
- Кинокомпозиторы США
- Дирижёры по алфавиту
- Дирижёры США
- Лауреаты Дневной премии «Эмми»
- Умершие от аневризмы сосудов головного мозга
