M41 Уокер Бульдог
Поделись знанием:
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
(перенаправлено с «Уокер Бульдог»)
 | |
| M41 Walker Bulldog | |
|---|---|
| Классификация | |
| Боевая масса, т |
23,2 |
| Компоновочная схема |
классическая |
| Экипаж, чел. |
4 |
| История | |
| Количество выпущенных, шт. |
3729 |
| Размеры | |
| Длина корпуса, мм |
5819 |
| Длина с пушкой вперёд, мм |
8092 |
| Ширина корпуса, мм |
3198 |
| Высота, мм |
2726 |
| Клиренс, мм |
445 |
| Бронирование | |
| Тип брони |
стальная гомогенная |
| Лоб корпуса (верх), мм/град. |
25 / 60° |
| Лоб корпуса (низ), мм/град. |
32 / 45° |
| Борт корпуса (верх), мм/град. |
19—25 / 0° |
| Борт корпуса (низ), мм/град. |
13 / 60° — |
| Корма корпуса (верх), мм/град. |
13 / 56° |
| Корма корпуса (середина), мм/град. |
19 / 40° |
| Днище, мм |
10—38 |
| Крыша корпуса, мм |
19 |
| Лоб башни, мм/град. |
25 / 18° |
| Маска орудия, мм/град. |
32 / 50° |
| Борт башни, мм/град. |
25 / 10—30° |
| Корма рубки, мм/град. |
25 / 0° |
| Крыша башни, мм |
13 / 90° — |
| Вооружение | |
| Калибр и марка пушки |
76-мм M32 |
| Тип пушки |
нарезная |
| Длина ствола, калибров |
60 |
| Боекомплект пушки |
57 |
| Углы ВН, град. |
−10…+20° |
| Прицелы |
M20 или M20A, M97, баллистический вычислитель M4 |
| Пулемёты |
1 × 12,7-мм M2HB, 1 × 12,7-мм M2HB или 1 × 7,62-мм M1919A4E1 |
| Подвижность | |
| Тип двигателя |
горизонтально-оппозитный 6-цилиндровый карбюраторный с турбонаддувом |
| Мощность двигателя, л. с. |
500 |
| Скорость по шоссе, км/ч |
72 |
| Запас хода по шоссе, км |
160 |
| Удельная мощность, л. с./т |
21,55 |
| Тип подвески |
индивидуальная торсионная |
| Удельное давление на грунт, кг/см² |
0,67 |
| Преодолеваемый подъём, град. |
35° |
| Преодолеваемая стенка, м |
0,7 |
| Преодолеваемый ров, м |
1,8 |
| Преодолеваемый брод, м |
1,2 |
M41 «Уокер Бульдог» (англ. M41 Walker Bulldog) — лёгкий танк армии США, спроектированный в 1946—1949 годах для замены M24 «Чаффи». Назван в честь генерала Уолтона Уокера, погибшего в автокатастрофе во время Корейской войны. Первая партия, произведённая на Cadillac Motor Car, сошла со сборочных линий в 1951 году, выпуск продолжался до конца 1950-х. Танк был признан не очень удачным и уже в 1960-е годы был снят с вооружения в США. Тем не менее, M41 поставлялся во многие другие страны, в большинстве из которых модифицировался с целью повышения боевых качеств или приспособления к местным условиям эксплуатации. К началу 2000-х годов M41 всё ещё состоял на вооружении ряда стран.
Содержание
История создания и производства
Модификации
- T41 — предсерийный прототип танка
- M41A1 (1953 г.) — модификация, принятая на вооружение в 1955 году, отличается от M41 установкой усовершенствованных приборов наведения пушки, новый способ укладки боекомплекта позволил увеличить запас 76-мм снарядов с 57 шт. до 65 шт.;
- M41A2 (1956 г.) — модификация, принятая на вооружение в 1956 году, отличается от M41A1 установкой шестицилиндрового двигателя AOSI-895-5 с системой непосредственного впрыска бензина, позволившей повысить экономичность двигателя и увеличить запас хода танка до 240—270 км.
- M41A3 — модификация, принятая на вооружение в 1958 году;
- M41DK1 — модернизация танка для вооружённых сил Дании, проведенная в 1980-е годы, отличается установкой нового двигателя, приборов ночного видения;
- M41D — модернизация танка для вооружённых сил Тайваня, отличается установкой нового 76-мм орудия местного производства, более совершенных приборов наведения (включая баллистический вычислитель и лазерный дальномер) и дизельным двигателем Detroit Diesel 8V-71T[1].
- модификация для вооруженных сил Испании (1988 год) — отличается установкой нового 60-мм орудия HVMS израильского производства, более совершенной системы управления огнём и 8-цилиндрового дизельного двигателя от БМП M2 «брэдли»[2].
Тактико-технические характеристики
Описание конструкции
Машины на базе M41
- M42, «Дастер» — зенитная самоходная установка, вооружённая спаренными 40-мм пушками. Выпущено около 3700 штук в 1951—1959 годах.
- M44 — 155-мм самоходная гаубица.
- M52 — самоходная артиллерийская установка, вооружённая 105-мм пушкой.
- M75 — бронетранспортёр, 1729 единиц произведено в 1952—1954 годах.
Страны-операторы
-
Австрия[3] -
Аргентина[3] -
Бельгия[3] -
Бразилия — 152 M41B и M41C, по состоянию на 2010 год[4] -
Великобритания[3] -
Вьетнам — некоторое количество трофейных M41[5] -
Гватемала[3] -
Германия[3] -
Греция[3] -
Дания[3], в том числе 53 M41DK1 -
Доминиканская Республика — 12 M41B, по состоянию на 2010 год[6] -
Иордания[3] -
Испания[3] -
Италия[3] -
Ливан[3] -
Пакистан[3] -
Саудовская Аравия[3] -
США -
Таиланд — 255 M41, по состоянию на 2007 год[7] -
Китайская Республика — 675 M41, по состоянию на 2007 год[8] -
Тунис[3] -
Уругвай — 22 M41A1UR, по состоянию на 2010 год[9] -
Филиппины[3] -
Франция[3] -
Чили[3] -
Эфиопия[3] -
Южный Вьетнам[10] — в 1965 году по программе военной помощи из США начали поступать первые танки M41A3, к концу 1965 года из них были сформированы пять танковых рот[11] -
Япония[3] — в 1982—1983 годы на вооружении оставалось около 70 танков M41 (прошедших модернизацию в ходе эксплуатации в японской армии)[12]
Эксплуатация и боевое применение
- в числе трофеев, доставшихся кубинской армии после отражения высадки эмигрантов в заливе Свиней, были 5 танков M41 «Уокер Бульдог», ещё столько же было уничтожено. Один танк был отправлен в СССР.[13]
- с 1965 года начались поставки M41 для южновьетнамской армии, в дальнейшем они широко применялись в ходе Вьетнамской войны. В 1971 году участвовали в танковых сражениях в ходе наступательной операции Lam son 719, где уничтожили некоторое количество северовьетнамских танков. Однако развить наступление так и не удалось и вскоре оно перешло в паническое бегство. Отступая, южане побросали все свои танки M41.[14][15] В 1972 году южновьетнамцы, перед «Пасхальным наступлением» имели 550 танков, по большей части M41.[16] В ходе сражения за Тан Чанх известен случай когда группа из более чем пяти южновьетнамских «Уокер Бульдогов» была атакована одним северовьетнамским Т-54. В ходе завязавшегося боя «пятьдесятчетвёрка» уничтожила всю группу и продолжила наступление вглубь города. Орудия M41 испытывали трудности при стрельбе даже по бортам Т-54.[17]
- несколько рот эфиопских M41 принимали участие в войне за Огаден. Встречались в боях с сомалийскими танками Т-54/55, где потерпели поражение. Только в боях за Джиджигу сомалийские танки уничтожили как минимум 9 M41.[18]
- танки M41, находившиеся на вооружении ливанской армии, применялись в ходе гражданской войны в Ливане.
M41 в компьютерных играх
M41 представлен в ММО World of Tanks.
M41 представлен в ММО War Thunder.
M41 представлен в ММО Armored Warfare.
См. также
Напишите отзыв о статье "M41 Уокер Бульдог"
Примечания
- ↑ [www.globalsecurity.org/military/systems/ground/m41.htm M41 Walker Bulldog Light Tank (сайт GlobalSecurity.org)]
- ↑ Испания // «Зарубежное военное обозрение», № 6, 1988. стр.79-80
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 М. Никольский. Лёгкий танк M41. — С. 27.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 70.
- ↑ М. Никольский. Лёгкий танк M41. — С. 32.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 79.
- ↑ The Military Balance 2007. — P. 375.
- ↑ The Military Balance 2007. — P. 373.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 96.
- ↑ М. Никольский. Лёгкий танк M41. — С. 28.
- ↑ Simon Dunstan. Armour of the Vietnam Wars. London, Osprey Publishing Ltd., 1985. page 12
- ↑ подполковник-инженер В. Чуков. Бронетанковая техника Японии // «Техника и вооружение», № 9, 1983. стр.40-41
- ↑ Т-72, Абрамс и другие./Подарок Фиделя. А Докучаев. Красная Звезда. 2.10.1991
- ↑ [btvt.narod.ru/2/nam1.htm Бронетехника во Вьетнаме]
- ↑ Steel and Blood: South Vietnamese Armor and the War for Southeast Asia (2008). Mai Việt Hà. Naval Institute Press. стр.390
- ↑ The Vietnamese Air Force: Analysis of Its Role in Combat. Diane Publishling. стр.44
- ↑ Kontum: The Battle to Save South Vietnam (2011). Thomas P. McKenna. University Press of Kentucky
- ↑ [otvaga2004.ru/voyny/wars-africa/wars-afr-horn/totalnaya-soc-vojna/ Тотальная социалистическая война]
Литература
- Н. Р. Андреев, Н. И. Гришин. Пехотный батальон армии США. М., Воениздат, 1964. стр.63-64
- М. Никольский. Лёгкий танк M41 / М. Барятинский. — М.: Моделист-конструктор, 2008. — 32 с. — (Бронеколлекция № 2 (77) / 2008). — 2000 экз.
- R. P. Hunnicutt. Sheridan. A history of American Light Tank Volume 2. — Novato, CA: Presidio Press, 1995. — 340 p. — ISBN 0-89141-570-X.
- S. J. Zaloga. US Light Tanks 1944—84. M24 Chaffee, M41 Walker Bulldog and M551 Sheridan. — London: Osprey Publishing, 1984. — 41 p. — (Vanguard series № 40). — ISBN 0-85045-541-3.
- В. Мальгинов. Лёгкие танки зарубежных стран 1945—2000 / М. Барятинский. — М.: Моделист-конструктор, 2002. — 32 с. — (Бронеколлекция № 6 (45) / 2002). — 4000 экз.
- П. Н. Сергеев. Война во Вьетнаме. Боевое применение танков. — Киров: Кировское общество любителей военной техники и моделизма, 2000. — 64 с. — (Военно-техническая серия № 150). — 300 экз.
- J. Mesko. Armor in Vietnam. A Pictorial History. — Carrolton, TX: Squadron/Signal Publications Inc, 1982. — 80 p. — ISBN 0-89747-126-1.
- M. Green. Armor of the Vietnam War (1) Allied Forces. — Tsuen Wan: Concord Publications, 1996. — 72 p. — (Armor at War № 7 (7007)). — ISBN 9-62361-611-2.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий M41 Уокер Бульдог
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
