Уолбрук
| Уолбрук | |
| Водоток | |
|---|---|
| Устье | |
| Расположение | |
| Страна | |
Уолбрук (англ. Walbrook) — название притока реки Темзы, протекающей сейчас под Лондоном по подземному руслу, а также улицы в Лондоне.
К устью Уолбрука в разное время проявляли интерес археологи. Многочисленные раскопки вблизи устья позволили обнаружить здесь остатки оборонительной стены, уличной мостовой и жилых домов древнего Лондиниума (современный Лондон). На дне реки также было найдено большое количество древностей: обломки керамики, остатки изделий из дерева, кожи и некоторых других бытовых материалов. Также на дне был найден фрагмент латинской надписи, датируемый II—III веком н. э.
В 1860-е годы в самой реке было обнаружено множество человеческих черепов почти без других останков[1]. Это напомнило о рассказе из «Истории королей Британии» о том, что сдавшийся Асклепиодоту римский легион был обезглавлен его союзниками, и головы были брошены в этот ручей. Однако данный источник известен своей ненадёжностью; некоторые историки полагают, что это следы подавления восстания Боудикки[2].
В 1954 году было сделано важное открытие. В устье реки были обнаружены остатки древнего храма Митры. Считается, что храм был построен в конце II века и просуществовал до времён императора Константина (IV век), после чего этот храм был преобразован в христианскую церковь. Полы храма скрывали под собой статуи Митры, Сераписа, Минервы, Меркурия. В храме также была обнаружена кисть руки статуи Митры размером с человеческий рост.
Есть предположение, что в древности и средневековье устье Уолбрука использовали как гавань для лодок.
Напишите отзыв о статье "Уолбрук"
Примечания
- ↑ Lewis Thorpe, The History of the Kings of Britain, Penguin, 1966, p. 19
- ↑ John Morris (1982), Londinium: London in the Roman Empire p. 111.
Литература
- Merrifield R. «The Roman city of London», London 1965.
- Л. А. Ельницкий [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/18273/УОЛБРУК Уолбрук] // Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
Отрывок, характеризующий Уолбрук
Дрон, не отвечая, вздохнул.– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
