Уолбрук, Антон

Слово «Уолбрук» имеет и другие значения.

Антон Уолбрук (англ. Anton Walbrook; настоящие имя и фамилия Адольф Антон Вильгельм Вольбрюк, нем. Adolf Anton Wilhelm Wohlbrück; 19 ноября 1896, Вена — 9 августа 1967, Гаратсхаузен) — австрийский актёр, с 1937 года жил и работал в Великобритании. Специализировался на ролях благородных иностранцев.

Предки Уолбрука были циркачами. Сценическому мастерству он учился у Макса Рейнхардта. В кино с 1922 г. В 1930-е годы прослыл покорителем женских сердец благодаря ролям в немецких фильмах «Виктор и Виктория» (1933) с Ренатой Мюллер и «Венский маскарад» (1934) с Ольгой Чеховой.

В 1936 г. принял приглашение приехать в Голливуд для досъёмок материала к более ранней картине «Михаил Строгов», которую планировалось адаптировать для американской аудитории. Будучи гомосексуалом, в Третий Рейх решил не возвращаться. Его приглашали на роли иностранцев — принца Альберта в двух фильмах 1936 и 1937 гг., преступного мужа в первой версии «Газового света» (1939).

В 1940-е гг. Уолбрук становится постоянным участником кинопроектов «Лучников» — Майкла Пауэлла и Эмериха Прессбургера. К числу его лучших ролей принадлежат немецкий офицер Тео в «Жизни и смерти полковника Блимпа» (1943) и балетный импресарио Лермонтов в «Красных башмачках» (1948).

Прежде чем объявить о завершении кинокарьеры в 1957 г. Уолбрук снялся в двух знаменитых картинах Офюльса — «Карусель» (1950) и «Лола Монтес» (1955).

Источник

• [www.allrovi.com/name/anton-walbrook-p74146 Биография] на сайте Allmovie

Отрывок, характеризующий Уолбрук, Антон

– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.