Уолдерс, Роберт

Роберт Уолдерс (28 сентября 1936) — голландский актёр ТВ и кино. Популярность ему принесли роли в сериалах Агенты АНКЛ, Моя жена меня приворожила и Шоу Мэри Тайлер Мур. Известен также по бракам с актрисами Мерл Оберон и Одри Хепбёрн.

Роберт и Одри

Они познакомились, когда Одри исполнилось 50. Она пережила два неудавшихся брака с Мелом Феррером и Андреа Дотти и не собиралась начинать новых отношений, поскольку смирилась с одиночеством. В интервью актриса говорила, что неудачи в личной жизни — это плата за успешную карьеру. Однако именно Роберт сделал Одри самой счастливой женщиной. Он ценил покой, не любил выходить в свет, не стремился покорять вершины, чем и покорил актрису. Первый брак малоизвестного голландского актёра с легендарной Мерл Оберон вызывал немало насмешек и кривотолков, ведь та была на четверть века старше мужа. Сначала Хепберн просто дружила с Уолдерсом, но вскоре Одри вышла замуж в третий раз. Сыновья актрисы часто приезжали в гости, она была счастлива.

«Дружба с первого взгляда», — так охарактеризовала Одри Хепберн их отношения.

Если верить Уолдерсу, то Одри испытывала к нему не столько романтические чувства, сколько материнские.

«Мы с Робби нашли друг друга в ту пору, когда оба были очень несчастны. А теперь мы оба безумно счастливы снова». Уолдерс, видимо, имел талант заполнять духовный вакуум. Иногда пусть будет лучше поздно, чем никогда", — говорила Одри. Те, кто видел их вдвоем, говорили об особой легкости их общения между собой

На похороны Одри Хепберн пришло 25 тысяч человек. Её гроб несли самые любимые мужчины — модельер Юбер Де Живанши, сыновья, Уолдерс и Дотти. Позади процессии вели под руки Мела Феррера.

С 1995 года Уолдерс проживает с Ширли Фонда, вдовой актёра Генри Фонды.

Отрывок, характеризующий Уолдерс, Роберт

Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.