Уоллес, Барнс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Барнс Уоллес
англ. Sir Barnes Wallis
Место рождения:

Рипли, Дербишир, Англия

Место смерти:

Эффингем[en], Суррей, Англия

Научная сфера:

авиация

Место работы:

Национальная физическая лаборатория Великобритании

Известен как:

авиаконструктор, изобретатель

Награды и премии:

Медаль Альберта (Королевское общество искусств) (1968)
Королевская медаль (1975)

Сэр Ба́рнс Не́вилл Уо́ллес (англ. Barnes Neville Wallis, 26 сентября 1887 года — 30 октября 1979 года) — английский учёный, инженер и изобретатель, кавалер Ордена Британской империи, член Королевского общества. Получил известность как создатель специализированных авиационных бомб — прыгающей бомбы, предназначенной для разрушения плотин гидроэлектростанций, сейсмических бомб «Tallboy» и «Grand Slam».



Карьера

Барнс Уоллес родился в городе Рипли, графство Дербишир, 26 сентября 1887 года и получил образование в школе «Christ’s Hospital» в Хоршеме. В 17 лет он оставил школу и в январе 1905 года начал работать в компании «Thames Engineering Works» в Блэкхите. Через некоторое время он перешёл в судостроительную компанию «J Samuel White’s». Несмотря на то, что он начинал карьеру как инженер-судостроитель, в 1913 году он ушёл из «J Samuel White’s» для того, чтобы работать в авиационной промышленности. Он работал в компании «Vickers» и её преемниках, включая «British Aircraft Corporation», до выхода на пенсию в 1971 году.

Самолетостроение

Его достижения в авиационной инженерии включают первое применение геодезических пространственных конструкций при разработке каркаса газового баллона крупнейшего жесткого дирижабля своего времени «R100».

Он также впервые использовал легкосплавные элементы в конструкции «R100». Несмотря на успешный трансатлантический перелет в Канаду и обратно в 1930 году, уже в следующем году «R100» был отправлен на слом после катастрофы однотипного дирижабля «R101» (разработанного и построенного самостоятельной группой инженеров по заказу государства). После катастрофы «Гинденбурга» в 1937 году дирижабли перестали использоваться для пассажирских перевозок.

После того, как компания «Vickers» утратила интерес к производству дирижаблей, Барнс Уоллес был переведен в самолетостроительное подразделение. В числе его довоенных работ — бомбардировщики «Vickers Wellesley» и «Vickers Wellington», при проектировании фюзеляжа и крыльев которых Уоллес снова использовал геодезические пространственные конструкции. Они отлично зарекомендовали себя в боевых условиях благодаря своей прочности, легкости и компактности. Однако переход на такую технологию производства самолетов требовал масштабного перестроения производственного процесса, поэтому ни одна другая авиастроительная компания не смогла внедрить геодезические конструктивные элементы в свои самолеты.

Создание бомб

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, развязав Вторую мировую войну. Уоллес считал необходимыми стратегические бомбардировки Германии, с целью лишить противника возможности продолжать боевые действия. Свои идеи он изложил в работе «Заметка о способе нападения на Осевые силы» (англ. «A Note on a Method of Attacking the Axis Powers»). В этой работе он, в частности, сказал об электростанциях:

«В случае их уничтожения или выведения из строя у нас появится возможность полностью лишить противника средств ведения войны»

Уоллесу принадлежит идея сейсмической бомбы, способной разрушать укрепленные объекты, в том числе - подземные. По расчетам Уоллеса, вес такой бомбы должен был составлять около 10 тонн, а сбрасывать её следовало с высоты около 12 км. Это требование намного превосходило возможности бомбардировщиков того времени поэтому Уоллес начал разрабатывать проект специального бомбардировщика — «Victory bomber».

В следующей своей научной работе — «Сферическая бомба — поверхностная торпеда» (англ. «Spherical Bomb — Surface Torpedo»), опубликованной в 1942 г., Уоллес предложил более реальное оружие — прыгающую бомбу, способную преодолевать противоторпедные сети и поражать защищенные ими объекты. После сброса такая бомба прыгала по поверхности воды, подобно плоскому камешку. Через некоторое время бомба теряла скорость и погружалась в воду, где на определенной глубине срабатывал взрыватель. Прыгающие бомбы были успешно использованы во время налета на гидроэлектростанции в Рурском бассейне.

После успеха прыгающих бомб репутация Уоллеса в военных кругах укрепилась и он получил возможность воплотить в жизнь идею сейсмической бомбы. Вначале была разработана 6-тонная бомба «Tallboy», а потом и 10-тонная «Grand Slam». Новые бомбы подтвердили правильность расчетов Уоллеса: проникая на значительную глубину в толщу земли, они позволили эффективно разрушать объекты, недоступные для обычных бомб: укрепленные пусковые площадки ракет ФАУ-2, бункеры подводных лодок и другие укрепленные и подземные объекты. Сейсмические бомбы Уоллеса успешно применялись также против крупных объектов транспортной инфраструктуры — мостов, виадуков и тоннелей. С помощью бомб «Tallboy» был потоплен линкор «Тирпиц» (12 ноября 1944 года) и серьёзно поврежден тяжелый крейсер «Лютцов» (апрель 1945 года).

Разработка реактивных самолетов

Барнс Уоллес также внес значительный вклад в создание самолетов с изменяемой стреловидностью крыла, хотя и не он был автором этой концепции. Расчеты и аэродинамические испытания моделей таких самолетов показали перспективность этой схемы. В 50-х годах после ряда неудач Уоллесом был создан прототип «Swallow», который мог быть адаптирован и для военных, и для гражданских целей. Однако, по указанию британского правительства, компания «Vickers» передала все материалы по самолетам с изменяемой стреловидностью крыла правительству США. Вместо этого было решено развивать проекты «BAC TSR-2» и «Конкорд». Уоллес очень критически относился к «BAC TSR-2», несмотря на то, что в разработке этой машины участвовал один из его сыновей. К середине 60-х годов проект «BAC TSR-2» был свернут, а вместо него было принято решение закупить у США самолеты «General Dynamics F-111». По иронии судьбы, «F-111» использовал крылья с изменяемой стреловидностью, основанные на разработках Уоллеса. Однако этот заказ тоже был впоследствии отменен.

С начала 60-х годов и до самого ухода на пенсию, Уоллес работал над созданием «всескоростного» самолета, одинаково хорошо действующего и на дозвуковых, и на сверхзвуковых скоростях.

В 1945 году он стал членом Лондонского Королевского общества, а в 1968 году был произведен в рыцари.

Личная жизнь

В апреле 1922 года Барнс Уоллес познакомился с Молли Блоксхэм на семейном чаепитии. Ей было 17 лет, а ему — 35, и поэтому отец Молли запретил им встречаться. Тем не менее, он разрешил Уоллесу помогать Молли с математикой по переписке. Переписка составила около 250 писем и постепенно уклонилась от математических тем и перешла на более личные. Уоллес сделал Молли предложение в день её двадцатилетия. Они поженились 23 апреля 1925 года и прожили вместе 54 года до самой смерти Уоллеса.

См. также

Напишите отзыв о статье "Уоллес, Барнс"

Ссылки

  • [www.rafmuseum.org.uk/london/exhibitions/dambusters/3_wallis_papers.cfm Examples of papers from RAF museum]
  • [janus.lib.cam.ac.uk/db/node.xsp?id=EAD%2FGBR%2F0014%2FWLIS The Papers of Sir Barnes Neville Wallis, Janus Archive, Cambridge]
  • [www.chm.bris.ac.uk/webprojects2001/moorcraft/Barnes%20Wallis.htm A short biography of Wallis]
  • [www.barneswallistrust.org/ The Barnes Wallis Memorial Trust]
  • [www.computing.dundee.ac.uk/staff/irmurray/wallis.asp All about the bouncing bomb and other inventions]
  • [www.bbc.co.uk/history/historic_figures/wallis_neville_barnes.shtml BBC history page on Barnes Wallis]
  • [www.dambusters.org.uk/barnes_wallis.htm The Dambusters (617 Squadron) and Barnes Wallis]
  • [explosion.kgbinternet.com/collection/results.do?view=detail&datasource=object&recordId=643 Photograph of HEYDAY torpedo]
  • [www.effingham.co.uk/kgv/website/wallis.htm Wallis’s impact on Effingham where he lived and the story of the swing-wing aircraft that flew without a tail]

Отрывок, характеризующий Уоллес, Барнс

Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.