Уоллес, Люсиль
Люсиль Уоллес (англ. Lucille Wallace; 22 февраля 1898, Чикаго — 21 марта 1977, Лондон) — американская пианистка и клавесинистка. Жена пианиста Клиффорда Керзона (с 1931 г.).
Окончила консерваторию Буша в Чикаго, затем Вассар-колледж (1923) со специализацией по истории (однако на церемонии выпуска исполнила первую часть фортепианного концерта Эдварда Грига). В 1923—1925 гг. изучала историю и историю музыки в Венском университете и в Сорбонне. Лишь после этого сделала окончательный выбор в пользу музыкальной карьеры. Училась в Париже у Ванды Ландовской, вслед за которой занималась возрождением интереса к клавирным сочинениям Доменико Скарлатти и Франсуа Куперена. Выступала в пионерских программах под руководством Нади Буланже, получавших высокую оценку критики[1]. В 1928 г. совершенствовала своё мастерство в Берлине у Артура Шнабеля.
C 1932 г. жила и работала в Великобритании. 29 октября 1946 г. исполнила Гольдберг-вариации Иоганна Себастьяна Баха в первый день работы специализированного канала классической музыки радиостанции BBC. В 1947 г. журнал «Time» называет её среди ведущих клавесинистов эпохи[2]. Исполняла четырёхручный репертуар с Лайелом Барбуром. Первая исполнительница Концерта для клавесина с оркестром Сирила Скотта (1938). Бенджамин Бриттен написал для Уоллес каденции к ре-мажорному концерту Йозефа Гайдна[3].
В 1950 г. завершила исполнительскую карьеру, полностью посвятив себя мужу и двум усыновлённым детям — Петеру и Францу, сыновьям актёра Густава Диссля и певицы Марии Чеботарь.
Напишите отзыв о статье "Уоллес, Люсиль"
Примечания
- ↑ [www.jstor.org/pss/921157 London concerts] // Musical times, December 1937, p. 1065.
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,886323,00.html Music: Harpsichordists out of Tune] // The Time, Feb. 03, 1947. Позднее музыкальный критик Дэвид Блейк даже называл Уоллес величайшей из клавесинисток, превзошедшей Ландовскую: [weekly.ahram.org.eg/2000/511/cu1.htm David Blake. Introducing Mr Night-Light] // Al-Ahram Weekly (Egypt), 7 −13 December 2000.
- ↑ [books.google.ru/books?id=RcQK7Tws2XoC&pg=PA190&lpg=PA190 Letters from a Life: The Selected Letters and Diaries of Benjamin Britten, 1913—1976] — University of California Press, 2004. — Vol. 3 (1946—1951), p. 190.
Ссылки
- [vq.vassar.edu/issues/2013/01/vassar-today/lucille-wallace.html Todd Crow. Lucille Wallace ’23: Unsung Concert Harpsichordist] (англ.)
Отрывок, характеризующий Уоллес, Люсиль
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
