Уолтер «Баллок» Стюарт
| Уолтер «Баллок» Стюарт англ. Walter "Bailloch" Stewart<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Могила Уолтера Стюарта и Марии Ментейт в монастыре Инчмахоум на острове на озере Ментейт</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| около 1260 — около 1293 | ||
| Предшественник: | Изабелла Ментейт | |
| Преемник: | Александр Стюарт | |
| Вероисповедание: | Католицизм | |
| Рождение: | 1225/1230 | |
| Смерть: | 1293/1294 | |
| Род: | Стюарты | |
| Отец: | Уолтер Стюарт, 3-й лорд Шотландии | |
| Мать: | Беатриса Ангус | |
| Супруга: | Мария I, графиня Ментейтская | |
| Дети: | Александр Стюарт Джон Стюарт Елена Стюарт | |
Уолтер «Баллок» Стюарт (1225/1230 — 1293/1294) — шотландский феодал, фактический правитель графства Ментейт. Известен под прозвищем «Bailloch» («Balloch», or «Bullock»), которое переводится с гэльского как «Веснушчатый» («Freckled»).
Родоначальник графов Ментейта из рода Стюартов, Ментейтов из Раски и Ментейтов из Керса.
Содержание
Биография
Уолтер Стюарт был третьим сыном Уолтера Стюарта, 3-го лорда Шотландии (ум. 1246) и Беатрисы Ангус, дочери Гиллкриста, 4-го графа Ангус.
В молодости Уолтер Стюарт участвовал в Седьмом крестовом походе (1248—1254). После смерти короля Александра II Уолтер Стюарт стал членом так называемой «проанглийской» партии под руководством Алана Дорварда, который соперничал с партией Уолтера Комина, графа Ментейта, за власть при дворе. В 1255 году сторонники Алана Дорварда взяли Эдинбург и стали конролировать малолетнего короля Александра III. Александр Стюарт, 4-й лорд-стюард Шотландии, старший брат Уолтера Стюарта, стал одним из регентов при Александре III.
Около 1260 года графиня Изабелла Ментейт была обвинена в убийстве первого мужа Уолтера Комина, лорда Баденоха, Она была арестована вместе со своим новым мужем, английским рыцарем Джоном Расселом, и отстранена от управления графством. По решению короля и парламента графство Ментейт перешло к её младшей сестре Марии и её супругу Уолтеру «Баллоку», и их потомкам — Стюартам из Ментейта, принявшим фамилию Ментейт.
Примерно в 1261 году Уолтер Стюарт получил во владение графство Ментейт (по праву своей жены Марии, дочери последнего мормэра Ментейта), а вскоре приобрел земли в Кинтайре и Кнэпдейле.
В 1263 году Уолтер Стюарт, граф Ментейта, в качестве шерифа Эйршира, участвовал в битве при Ларгсе, в результате которой шотландское войско под командованием его старшего брата Александра Стюарта, лорда-стюарда Шотландии, разбило норвежское войско короля Хакона IV.
25 июля 1281 года Уолтер Стюарт был одним из свидетелей и гарантов брачного контракта между шотландской принцессой Маргарет, дочерью Александра III, и королём Норвегии Эйриком II. В августе того же года Уолтер Стюарт вместе с женой и группой шотландских баронов сопровождал принцессу Маргарет в Норвегию, где присутствовал на церемонии бракосочетания. В 1289 году он участвовал в переговорах о заключении династического брака между принцессой Маргарет и наследником английского престола Эдуардом, принцем Уэльским.
В 1285 году о своих претензиях на графство Ментейт заявила Изабелла (ум. ок. 1306), единственная дочь отстраненной графини Изабеллы и Джона Рассела, племянница Марии. Парламент в Сконе вынес решение о разделе графства на две части. Уолтер Стюарт с титулом графа сохранил за собой одну часть графства, а вторая часть была передана Изабелле и её мужу Уильяму Комину из Киркинтиллоха.
После смерти короля Александра III в 1286 году в Шотландии началась борьба за власть между сторонниками Джона Баллиоля и Робертап Брюса, лорда Аннандейла. Уолтер Стюарт перешел на сторону клана Брюсов. В 1286 году подписал «Тёрнберрийское соглашение» (The Turnberry Band) и во время «Великой тяжбы» представлял Роберта Брюса как один из аудиторов — и в будущей войне его сыновья и внуки придерживались партии Брюсов. В 1292 году английский король Эдуард I Плантагенет, назначенный арбитром в споре между Робертом Брюсом и Джоном Баллиолем, вынес решение в пользу Баллиоля, который был провозглашен королём Шотландии. 20 ноября 1292 года Уолтер Стюарт присутствовал в замке Норем, где новый король Шотландии Джон Баллиоль принес присягу на верность королю Англии Эдуарду I.
В 1293 или 1294 году Уолтер Стюарт, граф Ментейт, скончался и был похоронен в монастыре Инчмахоум на острове на озере Ментейт. Его жена Мария скончалась около 1293 года и была похоронена там же.
Семья
Около 1258 года Уолтер Стюарт женился на Марии I, графине Ментейт, дочери Мердока II, графа Ментейта. У супругов было двое сыновей и одна дочь:
- Александр Стюарт, граф Ментейт (1293—1297/1306)
- Сэр Джон де Ментейт (ок. 1275 — ок. 1323), предатель, выдавший англичанам Уильяма Уоллиса
- Елена Стюарт, жена Джона Драммонда, 8-го тана Леннокса
Напишите отзыв о статье "Уолтер «Баллок» Стюарт"
Ссылки
- [www.scottishclans.ru/heraldry/53-undifferenced-arms/399-scottish-earldoms#z11-2 Шотландские графы: Метнейт]
Источники
- Brown, Michael, The Wars of Scotland, 1214—1371, (Edinburgh, 2004)
- Brydall, Robert, «Monumental Effigies of Scotland, from the Thirteenth Century to the Fifteenth Century», in the Proceedings of the Society of Antiquaries of Scotland, 29 (1894-95), figure 15, p. 353.
Отрывок, характеризующий Уолтер «Баллок» Стюарт
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
