Уолтер Уайт

♂Уолтер Хартвелл Уайт
Брайан Крэнстон в образе Уолтера Уайта на «San Diego Comic-Con 2012»
Исчезновение	«Фелина» (5 сезон, 16 серия)
Причина	пулевое ранение и задержание полицией или смерть (конец сериала неопределенный)
Исполнитель роли	Брайан Крэнстон
Создатель	Винс Гиллиган
Число эпизодов	62
Информация
Прозвище	Хайзенберг
Возраст	52
Род занятий	Химик, Школьный учитель, Кассир на автомойке, Варщик метамфетамина
Семья
Семья	Скайлер Уайт (жена) Уолтер Уайт мл. (сын) Холли Уайт (дочь)

Уолтер Хартвелл Уайт (англ. Walter Hartwell White) — главный герой американского телесериала «Во все тяжкие». Его роль сыграл Брайан Крэнстон.

Хотя AMC официально не хотел принимать Брайана на роль Уолтера, в связи с его предыдущей комедийной ролью в сериале «Малкольм в центре внимания», но исполнительный продюсер сериала Винс Гиллиган, просмотрев кадры с ролью Крэнстона в эпизоде Секретных материалов, утвердил его на роль. Крэнстон внёс большой вклад в характер Уолтера, включая внешний вид и черты личности. Гиллиган описал свою цель, как «превращение Уолтера Уайта из мистера Чипса в Тони Монтана», и специально создавал персонажа, который со временем вызывал всё меньше симпатий.

Как персонаж Уолтер Уайт, так и актёрская игра Крэнстона, были положительно отмечены критиками. Крэнстон получил четыре премии Эмми за главную мужскую роль в драматическом сериале и стал вторым актёром в истории премии, добившимся такого результата.

Вымышленная биография

Предыстория и личность

Уолтер Уайт — талантливый химик, окончивший Калифорнийский технологический институт, внёсший вклад в исследование Протонной Радиографии, что впоследствии помогло команде учёных получить Нобелевскую премию в области химии. После окончания аспирантуры Уолтер основал компанию «Технологии Серого Вещества» (англ. Gray Matter Technologies) вместе с Элиотом Шварцем, своим бывшим одногруппником и близким другом. В это время Уолтер встречался со своей ассистенткой Гретхен. Тем не менее, он внезапно бросил Гретхен и покинул компанию, продав свою долю в ней за $5,000. Позже Элиот и Гретхен поженились и разбогатели, из-за чего Уолтер тайно их ненавидит.

В самом начале Breaking Bad, Уолт работал учителем старших классов в Альбукерке, преподавая химию незаинтересованным и не уважающим его ученикам. За работу платили мало, что заставило его устроиться на вторую работу, на мойку автомобилей, которая оказывается особо унизительной, когда Уолт моет машину одного из его учеников. Уолтер женат на Скайлер Уайт, у них есть сын-подросток, Уолтер младший, который болен ДЦП. Скайлер носит второго ребёнка, Холли, которая родится в конце второго сезона. Другая часть семьи Уолтера включает сестру Скайлер, Мари Шрейдер, и её мужа, Хэнка, который работает в УБН.

Первый сезон

Во время празднования пятидесятого дня рождения Уолтера по телевизору показывают репортаж об аресте торговцев метамфетамином, при котором у дилеров была изъята впечатляющая сумма денег. Через пару дней Уолт узнаёт, что болен раком лёгких, и оказывается, что жить ему осталось в лучшем случае два года. Зная, что его семья находится в тяжелом финансовом положении, и вспомнив телерепортаж, Уолтер решает варить метамфетамин, чтобы гарантировать финансовое благосостояние семье после своей смерти. Составляя компанию своему шурину, Хэнку, Уолтер отправляется понаблюдать за задержанием местного дилера по прозвищу «Капитан Кук». Во время задержания Уолтер замечает своего бывшего ученика Джесси Пинкмана (Аарон Пол), сбегающего из притона, и понимает, что Джесси — дилер. Благодаря школьным записям Уолтер находит Джесси и предлагает ему партнёрство, по условиям которого Уолтер будет производить метамфетамин, а Джесси — продавать. Первым на примете оптовым покупателем их товара становится друг Джесси по кличке «Крейзи 8». Но тот решает, что Уолт — работник УБН и собирается его убить, однако Уолтер расправляется с ним первый. Вторым покупателем становится член мексиканского наркокартеля, Туко Саламанка. Первым к нему приходит Джесси. Затребовав деньги вперёд за свой товар, он оказывается избит и попадает в больницу. Затем, прихватив гремучую ртуть, замаскированную под метамфетамин, к Туко приходит сам Уолтер, дабы получить свои деньги и отомстить за товарища. Он представляется как Хайзенберг и требует с Туко деньги за товар, отобранный у Джесси. Туко отказывается отдать деньги. Тогда Уолтер взрывает гремучую ртуть и угрожает убить Туко следующим взрывом. Будучи впечатлённым как качеством товара, так и самим Хайзенбергом, Туко соглашается работать с ним.

Отзывы

Автор журнала New York Magazine Эмма Розенблюм высказалась насчет актёрской игры Брайана так: «Крэнстон, физически не изменившись со времён Малкольма, натягивает личину скромного Уайта с безупречной тонкостью: восковая бледность, сутулость, и ощутимое чувство обречённости».

Автор журнала The Hollywood Reporter Тим Гудман оценил решение Винса Гиллигана сделать Уолтера Уайта отрицательным персонажем как смелое: «Нельзя взять и сделать главного героя отрицательным. Вы просто не можете. Никто так не поступает. Никто никогда этого действительно не доводил до такой степени».

Журнал TIME описывает пятый сезон как «непоколебимый», а New York Post советует зрителям приготовиться к «дикому заезду».

Обозреватель журнала GQ Василий Миловидов считает, что к пятому сезону Уолтер Уайт окончательно превратился в главного злодея сериала. Личность скромного учителя химии полностью вытеснена его зловещим «альтер эго» — Гейзенбергом.

Исполнитель главной роли Брайан Крэнстон в своём интервью заявил, что Уолтер Уайт, «такой располагающий к себе джентльмен с юга», потерял свою душу уже в первом эпизоде, став на «скользкую дорожку».

После просмотра 14-й серии 5-го сезона Джордж Мартин, автор культовой «Песни Льда и Пламени», написал в своём личном блоге, что Уолтер Уайт является большим монстром, чем кто-либо в Вестеросе, и что «мне надо с этим что-то сделать». Предполагается, что Мартин введёт в мир «Игры Престолов» нового злодея, ещё более зловещего, чем Гейзенберг.

Награды

Брайан Крэнстон три раза подряд с 2008 по 2010 годы получал премию Эмми за лучшую мужскую роль в драматическом телесериале. По завершению сериала, актёр получил премию Эмми 2014 года в этой же номинации в четвёртый раз.

Интересные факты

• Брайан Крэнстон в сериале «Во все тяжкие» выступает не только как актёр, но и как режиссёр эпизодов 2.01, 3.01 и 5.09.
• Сайт «Спасём Уолтера Уайта», созданный во втором сезоне Уолтером младшим, действительно существует.
• Фамилии Уолтера и Джесси: Уайт (англ. White) и Пинкман (англ. Pinkman) — являются отсылкой к фильму Квентина Тарантино «Бешеные псы».
• В январе 2013 года в штате Техас полицейскими был арестован торговец метамфетамином некий Уолтер Уайт. 30 июля 2015 года Уайт заявил о намерении требовать возврата конфискованного имущества.

Ссылки

• [www.amctv.com/shows/breaking-bad/cast/walter-white Уолтер Уайт] на AMC.com
• Уолтер Уайт (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Уолтер Уайт

В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.