Уорд, Дэвид

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дэвид Уорд
англ. David S. Ward
Имя при рождении:

Дэвид Шед-Уорд
David Schad Ward

Дата рождения:

25 октября 1945(1945-10-25) (78 лет)

Место рождения:

Провиденс, Род-Айленд

Гражданство:

США США

Карьера:

1973 - по наст. время

Награды:

Премия «Оскар» за лучший оригинальный сценарий[1]

IMDb:

0911486

Дэвид Шед-Уорд (англ. David Schad Ward, род. 25 октября 1945 года в Провиденсе, штат Род-Айленд, США), также пользовался псевдонимом Хоакин Монтана — американский кинематографист (сценарист, режиссёр и кинопедагог). Лауреат премии «Оскар» в категории «лучший оригинальный сценарий» за фильм «Афера» (1973).





Биография и карьера

Родился в Провиденсе, штат Род-Айленд, 25 октября 1945 года (по другим данным — 24 октября 1947 года) в семье Роберта Макколлума Уорда и его жены Мириам Уорд (урождённой Шед)[2]. Учился в университетах Калифорнии, получив степень бакалавра искусств (BA) в Помонском колледже, а позднее степень магистра изящных искусств (MFA) от Университета Южной Калифорнии и факультета кинематографии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. После получения высшего образования устроился работать на студию фильмов для образовательной сферы.

Известность приходит к Уорду после написания сценария к фильму «Афера» (1973), удостоенному 7 призов Американской киноакадемии, включая «Оскар» за лучший оригинальный сценарий[1], а также отмечен другими киноинституциями, включая номинации за лучший оригинальный сценарий «Золотого глобуса» и премии Гильдии сценаристов Америки[3].

Карьера Уорда в художественном кино получает дальшейшее развитие в начале 1980-х годов. Он терпит несколько неудач с реализацией своих сценариев, включая проект вестерна (наткнувшийся на общеголливудский отказ от жанра после провала «Врат рая» Майкла Чимино) и сценарий спортивной комедии, воплощенный позднее в фильме «Высшая лига». Ему, однако, более везёт с сиквелом своего предыдущего фильма «Афера 2», заработавшим в прокате около 6,4 млн долларов. В эти же годы Уорд впервые пробует свои силы в качестве режиссёра, сняв фильм «Консервный ряд»[en] по одноимённому роману Стейнбека, также оказавшийся относительно коммерчески успешным и заработавший около 5,3 млн долларов.[4]. В 1986 году Роберт Редфорд, уже снимавшийся со сценарием Уорда в «Афере», приглашает его в свой новый проект, завершившийся через два года успешным фильмом «Война на бобовом поле Милагро»[en]. Успех картины позволил Дэвиду Уорду наконец запустить в производство сценарий бейсбольной комедии, который он предлагал продюсерам с 1982 года, и снять фильм «Высшая лига», собравший значительную кассу (порядка 50 млн при бюджете около 11 млн долларов)[5][6], получивший одобрение аудитории и большинства критиков[7] и отмеченный даже зарубежными киноинституциями, получив номинацию в категории «Лучший иностранный фильм» кинопремии Японской академии[en][8]. Впоследствии он снимает или участвует в съёмке ещё ряда картин, со смешанным успехом, включая как провальный «Убрать перископ», так и получивший разнос у критиков, но успешный у аудитории фильм «Король Ральф», и снятую Норой Эфрон ленту «Неспящие в Сиэтле» (1993), принесшую им обоим номинации за лучший оригинальный сценарий «Оскара», премий BAFTA и Гильдии сценаристов Америки[3].

С конца 1990 годов Дэвид Уорд большей частью отходит от большого кино, но остается в профессии, преподавая режиссуру и сценарное дело в Чепменском университете (Калифорния), также активно работая в качестве штатного кинематографиста университета[9].

Семейная жизнь

В 1971-1979 годах кинематографист был женат на Кристине Этвуд, в браке родился сын Хоакин. Второй его супругой была актриса Розанна де Сото[en], мать его дочери Сильваны Бонифации Сото-Уорд (в замужестве Сильвана Уорд-Дарретт). В настоящее время Уорд состоит в третьем браке с Марией-Луизой Уайт.

Фильмография

Год Русское название Оригинальное название Роль
1973 ф Лихая парочка / Стильярд-блюз Steelyard Blues сценарист
1973 ф Афера The Sting сценарист
1982 ф Консервный ряд Cannery Row режиссёр, сценарист
1983 ф Афера 2 The Sting II сценарист
1986 ф Спасительная милость Saving Grace сценарист
1988 ф Война на бобовом поле Милагро The Milagro Beanfield War сценарист
1989 ф Высшая лига Major League режиссёр, сценарист
1991 ф Король Ральф King Ralph режиссёр, сценарист
1993 ф Неспящие в Сиэтле Sleepless in Seattle сценарист
1993 ф Программа The Program режиссёр, сценарист
1994 ф Высшая лига 2 Major League II режиссёр, продюсер, сценарист
1996 ф Убрать перископ Down Periscope режиссёр
1998 ф Маска Зорро The Mask of Zorro сценарист (нет в титрах)[10]
1998 ф Высшая Лига 3 / Высшая Лига: Назад в Низшую Major League: Back to the Minors сценарист
2006 ф Эскадрилья «Лафайет» Flyboys сценарист
2007 ф Люцифер Lucifer сценарист
2012 ф Кровавая работа Bloodwork продюсер

Номинации и премии

Премия Американской киноакадемии («Оскар») за лучший оригинальный сценарий
Премия Гильдии сценаристов США
  • 1974 — номинация, за фильм «Афера»[3]
  • 1994 — номинация, за фильм «Неспящие в Сиэтле»[3]

Помимо этого, сценарий фильма «Афера» был избран гильдией в опубликованный в 2006 году список «101 величайший сценарий»[11].

Премия «Золотой глобус» за лучший сценарий
  • 1974 — номинация, за фильм «Афера» (оригинальный сценарий)[3]
Премия Эдгара Аллана По
  • 1974 — номинация в категории «Лучший фильм», за фильм «Афера»[3]
Премия BAFTA за лучший оригинальный сценарий
Кинофестиваль в Финиксе[en]
  • 2006 — Tribute Award[13]

Напишите отзыв о статье "Уорд, Дэвид"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [awardsdatabase.oscars.org/ampas_awards/BasicSearch?action=searchLink&displayType=6&BSNomineeID=62973 David S. Ward] (англ.). Официальный сайт кинопремии "Оскар". Проверено 4 июля 2015.
  2. [www.filmreference.com/film/91/David-S-Ward.html Дэвид Уорд] (англ.) на ресурсе Filmreference.com.
  3. 1 2 3 4 5 6 [www.imdb.com/name/nm0911486/awards?ref_=nm_awd David S. Ward > Awards] (англ.). Internet Movie Database. Проверено 1 июля 2015.
  4. Mike Greco. David Ward: Back from the Brink // Los Angeles Times. — Feb 21, 1982. — P. 32.
  5. «Высшая лига» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  6. [www.boxofficemojo.com/movies/?id=majorleague.htm «Высшая лига»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
  7. [www.rottentomatoes.com/m/major_league/ «Высшая лига»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
  8. [www.japan-academy-prize.jp/prizes/?t=13#title10 第13回日本アカデミー賞優秀作品] (яп.). 日本アカデミー賞 Japan Academy Prize Association (23 февраля 1990). Проверено 4 июля 2015.
  9. [www.chapman.edu/our-faculty/david-ward Faculty Directory > David Ward] (англ.). Chapman University. Проверено 4 июля 2015.
  10. Malcolm Johnson. [articles.courant.com/1998-07-17/features/9807170030_1_zorro-alejandro-murrieta-don-diego Touche For 'Mask Of Zorro': Return To Dueling Hero Leaves Its Mark, With A Capital 'Z'] (англ.). Hartford Courant (17 July 1998). Проверено 4 июля 2015.
  11. [www.wga.org/uploadedFiles/news_and_events/101_screenplay/101list.pdf 101 Greatest Screenplays] (англ.). Writers Guild of America (7 April 2006). Проверено 1 июля 2015.
  12. [awards.bafta.org/award/1994/film/original-screenplay Film | Original Screenplay in 1994] (англ.). BAFTA. Проверено 1 июля 2015.
  13. [www.phoenixfilmfestival.com/foundation-awards/ Foundation Awards] (англ.). Phoenix Film Festival. Проверено 1 июля 2015.

Ссылки

Профессиональные рецензии на фильмы Дэвида Уорда


Отрывок, характеризующий Уорд, Дэвид

– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.