Уорд, Сила

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сила Уорд
Sela Ward

Сила Уорд в 2010 году.
Имя при рождении:

Сила Энн Уорд

Место рождения:

Меридиэн, штат Миссисипи, США

Профессия:

актриса

Карьера:

1983 — наст. время

Награды:

«Эмми»
«Золотой глобус»

Сила Энн Уорд (англ. Sela Ann Ward; род. 11 июля 1956) — американская актриса, наиболее известная по своим ролям в телесериалах «Сёстры» (1991—1996), «Опять и снова» (1999—2002) и «C.S.I.: Место преступления Нью-Йорк» (2010—2013)[1]. Лауреат двух премий «Эмми» и «Золотого глобуса».





Ранняя жизнь

Сила Уорд, старшая из четырёх детей, родилась в городе Меридиэн[en] (штат Миссисипи) в семье домохозяйки и инженера-электрика[2].

Карьера

После окончания университета в Алабаме Сила работала в Нью-Йорке моделью на презентациях и снималась в рекламе косметической фирмы «Мейбеллин».

В 1983 году она переехала в Калифорнию, где снялась вместе с Бертом Рейнольдсом в своем первом фильме «Мужчина, который любил женщин». В течение 80-х работала для кино и телевидения, снимаясь в основном в однотипных ролях светских красоток. В 1991 ей наконец-то удалось разрушить сложившийся стереотип, когда она получила нетипичную для себя роль богемной алкоголички Теодоры Рид в сериале «Сестры», за которую в 1994 году получила премию «Эмми».

После того, как 39-летнюю Силу, которая пробовалась на роль девушки Бонда отвергли с формулировкой «Нам нужна Сила, но Сила на десять лет моложе»[3], хотя актёру Пирсу Броснану было уже 42, актриса стала автором идеи и продюсером фильма «The Changing Face of Beauty» об американской одержимости молодостью и о последствиях этой мании для женщин.

Создатели сериала «Опять и снова» вначале считали, что Сила слишком красива для роли матери-одиночки средних лет, но эта роль принесла ей вторую «Эмми» и «Золотой глобус».

Уорд предлагали роли Мэган Доннери в сериале «C.S.I.: Место преступления» и Сьюзан Майер в сериале «Отчаянные домохозяйки». Актриса заявила, что больше не хочет сниматься в главных ролях в телесериалах, потому что не хочет надолго расставаться со своей семьей[4]. В 2005 сыграла одну из главных ролей в конце первого — начале второго сезонов телесериала «Доктор Хаус», в 2012 году участвовала в качестве приглашенной актрисы в финальном эпизоде 8х22 этого сериала — «Все умирают» («Everybody Dies»).

Личная жизнь

С 1992 года замужем за предпринимателем Говардом Шерманом, имеет двух детей: Остина (1994) и Аннабеллу (1998).

В 2002 году актриса стала инициатором открытия в своем родном городе Меридиан приюта для детей Hope Village, лишившихся родителей или подвергшихся жестокому обращению.

Фильмография

Награды

Напишите отзыв о статье "Уорд, Сила"

Примечания

  1. [www.cbspressexpress.com/div.php/cbs_entertainment/release?id=25514 EMMY AND GOLDEN GLOBE AWARD WINNER SELA WARD JOINS THE CAST OF "CSI: NY"], CBS Entertainment Releases, CBS Entertainment (July 13, 2010). Проверено 13 июля 2010.
  2. [www.filmreference.com/film/70/Sela-Ward.html Sela Ward Biography (1956-)]
  3. [www.lifetimetv.com/shows/ip/portraits/0102/0102_index.html OnTV Shows | myLifetime.com]
  4. [www.ew.com/ew/report/0,6115,703773_3%7C15587%7C%7C0_0_,00.html Why Sela Ward won’t return to television | Sela Ward | Television | TV | Entertainment Weekly]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Уорд, Сила

«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]