Упадок и падение Бразильской империи

Упадок и падение Бразильской империи произошли в период между 1881 и 1889 годами. Парадоксально, но упадок Бразильской монархии происходил на фоне небывалого экономического взлёта, который Бразилия пережила за долгий и весьма стабильный период 58-летнего правления императора Педру II. С 1839 по 1887 годы экономика страны росла со скоростью 3,88 % в год, заняв 8-ое место в мире по уровню ВВП. Кроме того, император выиграл три войны и значительно расширил территорию страны за счёт своих испаноязычных соседей. Золотой закон, отменивший рабство в 1888, также способствовал росту популярности самого императора и членов его семьи, но не института монархии в целом, особенно что касалось его поддержания в будущем. Причин этому было несколько. Во многом они объяснялись болезнью и усталостью дряхлеющего императора, а также его пассивностью по отношению к короне наследнице престола — принцессе Изабелле. Император не оставил сыновей, а полуглухой зять-француз был крайне непопулярен среди бразильцев. После отмены рабства старые плантации на северо-западе страны пришли в запустение, а новые кофейные олигархи юго-востока не нуждались в империи для защиты своих интересов. Воспользовавшись правительственными кризисами 1888 и 1889 годов и неудовлетворённостью среди армейских офицеров, республиканцы выступили за революционные изменения вместо постепенных, за которые выступал фельдмаршал Фонсека. Завершил упадок военный переворот, за которым последовало провозглашение Бразильской республики.

Статья создана по материалам португалоязычной версии данной статьи.

Отрывок, характеризующий Упадок и падение Бразильской империи

Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.