Упеник, Николай Александрович

Николай Александрович Упеник
Н. Упеник во время учёбы в школе ФЗУ
Дата рождения:	1 (14) июня 1914(1914-06-14)
Место рождения:	слобода Платово-Ивановка (ныне Родионово-Несветайский район, Ростовская область)
Дата смерти:	11 сентября 1994(1994-09-11) (80 лет)
Место смерти:	Киев
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	поэт
Жанр:	стихотворение
Язык произведений:	украинский
Дебют:	сборник стихов «Лирика» («Лірика»), 1935
Награды:	медали

Николай Александрович Упеник (укр. Микола Олександрович Упеник, 1 (14) июня 1914 — 11 сентября 1994) — украинский советский поэт и публицист.

Биография

Родился в 1914 году в слободе Платово-Ивановка, Родионово-Несветаевского района, Ростовской области, в семье рабочего.

Пятнадцатилетним юношей, по окончании семилетки, вступил в школу ФЗУ при заводе имени В. И. Ленина в Луганске. А потом на том же предприятии работал слесарем.

Печататься начал в 1931. Член Коммунистической партии с 1932. Первый сборник стихов вышел в 1935 году.

В 1936—1938 годы учился в Литературном институте имени А. М. Горького в Москве. В 1940 году окончил вечернее отделение Ворошиловградского педагогического института.

С первого дня Великой Отечественной войны как солдат известного 253-го Таращанского стрелкового полка (45-я стрелковая дивизия) принимал участие в боях на Юго-Западном фронте, затем — в обороне Киева и Сталинграда, в освобождении Украины и Молдавии. Награждён орденом Отечественной войны II степени и медалями.

Почётный гражданин Краснодона.

Похоронен в Киеве на Байковом кладбище.

Творчество

Является автором ряда книг, посвященных шахтерскому труду и возвеличиванию советской жизни: «Краснодонская тетрадь» (1947), «Слово о вечной дружбе» (1949), «Украинская поэма» (1950), «Отчизна мира» (1951), «Багряные листья» (1974) и др.

Значительную часть своих произведений Упеник посвятил людям родного Донбасса и героям Отечественной войны.

Первый сборник стихов «Лирика» («Лірика») вышел в 1935. За ним последовали сборникии «Стихотворения» («Поезії», 1946), «Краснодонская тетрадь» («Краснодонський зошит», 1947), «Украинская поэма» («Українська поема», 1950), «Отчизна мира» («Вітчизна миру», 1951), «Светлый горизонт» («Ясний виднокруг», 1955), «Самое дорогое» («Найдорожче», 1963), «Песни с дороги» («Пісні з дороги», 1964), «Этим живу» («Цим живу», 1971).

Автор книг для детей.

Автор сценариев документальных фильмов: «Серця молодих» (1957) и «Україна 1960» (1960).

На стихи Н. Упеника в переводе Л. Титовой и на музыку Е. Жарковского написана песня «Донецкие ночи», исполнявшаяся Евгением Беляевым.

Сливаются Донец и Дон
В один поток, как небо синий.
Сердечный, искренний поклон,
Земной поклон тебе, Россия.

Ссылки

• [www.molodguard.ru/book29.htm Краснодонская тетрадь (стихи), Издательство «Правда» Москва 1974]
• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke7/ke7-8222.htm Биография в Краткой литературной энциклопедии (КЛЭ)]

Отрывок, характеризующий Упеник, Николай Александрович

Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.