Уполномоченный Броуди
| Уполномоченный Броуди Representative Brody | |||
| Эпизод сериала «Родина» | |||
| Основная информация | |||
|---|---|---|---|
| Номер серии |
Сезон 1 | ||
| Режиссёр | |||
| Автор сценария | |||
| Код производителя |
1WAH09 | ||
| Дата показа |
4 декабря 2011 года | ||
| Продолжительность |
48 минут | ||
| Приглашённые актёры | |||
| |||
| Хронология серий | |||
| |||
| Список эпизодов | |||
«Уполномоченный Броуди» (англ. «Representative Brody») — десятый эпизод первого сезона психологического триллера «Родина». Премьера состоялась на канале Showtime 4 декабря 2011 года.
Броуди предоставляется возможность для места в Конгрессе. В попытке приблизиться к Уокеру, ЦРУ нацеливается на дипломата, который вступал в контакт с ним.
Содержание
Сюжет
Вице-президент Уолден (Джейми Шеридан) навещает Броуди (Дэмиэн Льюис) в его доме. Он предлагает Броуди шанс баллотироваться в Палату представителей. Броуди принимает предложение. Джессика (Морена Баккарин), однако, противостоит идее, опасаясь внимания СМИ и раскола их жизни. Джессика также раскрывает, что она знает, что у Броуди и Кэрри был роман, к удивлению Броуди.
Кэрри (Клэр Дэйнс) и Сол (Мэнди Патинкин) искали компромат на Мансура Аль-Захрани (Рамзи Фарагалла), саудовского дипломата, которого обнаружили, разговаривающим с Томом Уокером (Крис Чок) в мечети. Он по уши в долгах, но делает большие вклады в швейцарском банке. Он также ведёт скрытый образ жизни гея, и у них есть фотографии, чтобы доказать это. Кэрри и Сол загоняют Аль-Захрани в угол в банке, который он часто посещает, и организовывают допрос. Кэрри предоставляет фотографии и угрожает разослать их его жёнам, детям и его послу. Аль-Захрани говорит ей, что она может разоблачить его, и что его жёны уже знают, что он гей. Он начинает уходить, но Кэрри пробует новый подход. Она угрожает тем, что дочь Аль-Захрани, национального стипендиата, посещающего Йельский университет, депортируют в Саудовскую Аравию. Аль-Захрани наконец-то соглашается сотрудничать, отправляя сигнал в свой дом, который указывает Уокеру, что они встретятся в полдень на Фаррагутской площади на следующий день.
Броуди выслеживает Майка (Диего Клаттенхофф) и пытается загладить вину после их инцидента. Броуди извиняется и прощает Майка за их отношения с Джессикой. Он затем просит Майка обратиться к Джессике, чтобы она поддержала его в его гонке за место в Конгрессе. Броуди также звонит Кэрри, желая обсудить что-то личное. Они соглашаются встретиться в доме Кэрри. Кэрри начинает полагать, что будет возможное примирение, но она убита горем, когда Броуди просто говорит ей, он баллотируется в Конгресс и хочет подтвердить, что никто не знает об их романе.
Аль-Захрани приходит на встречу на Фаррагутской площади, где находятся различные агенты под прикрытием, и они ждут захвата Уокера, когда он прибудет. Кэрри находится там и координирует операцию. Появляется чёрный человек, похожий на Уокера, неся портфель, но не один из агентов не может подтвердить, он ли это. Кэрри замечает, что мужчина несёт портфель в левой руке, и что у него часы на правом запястье, но, как известно, Уокер является правшой. Когда мужчина приближается к Аль-Захрани, Кэрри пытается эвакуировать зону. Уокер следит за этим из ближайшего окна и, при помощи своего телефона, дистанционно взрывает бомбу, которая находится в портфеле. Бомба взрывается, убивая Аль-Захрани, мужчину, похожего на Уокера, и трёх случайных прохожих, при этом тяжело ранив множество других. Кэрри осталась с тяжёлым сотрясением мозга.
Джессика рассказывает Броуди, что после обсуждения с детьми, они все полностью поддерживают его кандидатуру в Конгресс.
Сол навещает Кэрри в больнице. Он говорит, что человек, который доставил портфель, был бездомным человеком, нанятым Уокером. Сол делает вывод, что Уокер был предупреждён, и что там должен быть крот где-нибудь в правительстве. Дуэт смотрят по телевизору, как Броуди публично объявляет свою кандидатуру на внеочередных выборах.
Умер
- Мансур Аль-Захрани: погиб от взрыва бомбы, спровоцированного Томом Уокером на Фаррагутской площади.
Производство
Сценарий к эпизоду был написан консультирующим продюсером Генри Бромеллом, что стало его вторым сценарием в сериале. Режиссёром стал Гай Ферленд, его первая режиссёрская работа в сериале. Песни, звучащие в эпизоде: "All Blues" и "My Funny Valentine" Майлза Дэвиса.
Реакция
Рейтинги
Во время оригинального эпизод посмотрело 1.22 миллиона зрителя, снизившись на 130 000 зрителей с предыдущей недели.[1]
Рецензии
Тодд Вандерверфф из The A.V. Club дал эпизоду оценку "B+", сославшись на некоторые технические проблемы с сюжетом, но признавая ключевые сцены эпизода как очень хорошо выполненные.[2] Дэн Форчелла из TV Fanatic оценил его на 4.5/5, отмечая, что "Уполномоченный Броуди" "сделал то, что «Родина» продолжает делать еженедельно: доставлять блестящую сцену за блестящей".[3]
Напишите отзыв о статье "Уполномоченный Броуди"
Примечания
- ↑ Gorman, Bill [tvbythenumbers.zap2it.com/2011/12/06/sunday-cable-ratings-kourtney-kim-top-the-night-housewives-atlanta-hell-on-wheels-boardwalk-empire-homeland-dexter-more/112769/ Sunday Cable Ratings: Kourtney & Kim Top The Night + 'Housewives Atlanta,' 'Hell On Wheels,' 'Boardwalk Empire,' 'Homeland,' 'Dexter' & More]. TV by the Numbers (December 6, 2011). Проверено 31 января 2012.
- ↑ VanDerWerff, Todd [www.avclub.com/articles/representative-brody,65919/ Representative Brody]. The A.V. Club (December 4, 2011). Проверено 31 января 2012.
- ↑ Forcella, Dan [www.tvfanatic.com/2011/12/homeland-review-the-briefcase-bomb/ Homeland Review: The Briefcase Bomb]. TV Fanatic (December 4, 2011). Проверено 31 января 2012.
Ссылки
- [www.sho.com/sho/homeland/season/1/episode/10#/index "Уполномоченный Броуди"] на Showtime
- «Уполномоченный Броуди» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.tv.com/shows/homeland-2011/representative-brody-1558821/ «Уполномоченный Броуди»] (англ.) на TV.com
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Уполномоченный Броуди
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
