Упорова, Анна Георгиевна
| Анна Георгиевна Упорова | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
26 августа 1990 (82 года) |
Анна Георгиевна Упорова (3 (16) июня 1908 года — 26 августа 1990 года) — председатель исполкома Молотовского (Пермского) городского Совета рабочих и крестьянских депутатов с апреля 1941 по апрель 1943 года, единственная в истории города женщина на этом посту.[1]
Когда началась Великая Отечественная война, Пермская область стала одним из основных регионов, принимавших эвакуированное население и предприятия. В области было переведено 124 промышленных предприятия, из них в Перми было размещено 64.[2] Возглавляя город в этот период, Анна Георгиевна Упорова решала вопросы строительства новых зданий для эвакуированных предприятий и связанных с этим проблемы инфраструктуры — нехватку жилья, транспорта, мощностей водопровода и электричества. В эти годы вокруг предприятий были созданы рабочие посёлки (теперь — микрорайоны города Перми): Краснова, Крохалева, Владимирский.[3]
Источники
- ↑ [www.permarchive.ru/index.php?page=uporova-anna-georgievna Упорова Анна Георгиевна] — Пермские градоначальники / Архив Перми.
- ↑ [www.perm1.ru/run/Kl9HotDEux.html?scenary=fT4wgks29D&sdo=47WfxEEmi8 Великая Отечественная война и промышленное развитие Западного Урала] — Энциклопедия Пермской области.
- ↑ [www.permv.ru/archive/?article=8663 Главы Перми: взгляд сквозь столетия] // Местное время № 21 от 11 июня 2008 года.
Напишите отзыв о статье "Упорова, Анна Георгиевна"
Отрывок, характеризующий Упорова, Анна Георгиевна
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
