Упхо

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

Упхо кор. 우포늪
35°33′00″ с. ш. 128°25′00″ в. д.35.55000° с. ш. 128.41667° в. д. / 35.55000; 128.41667
Страна	Республика Корея Республика Корея
Площадь	2,314 км²
Средняя глубина	<1 м
Упхо

К:Болота по алфавитуК:Водные объекты по алфавиту Упхо́ (кор. 우포늪) — водно-болотное угодье в уезде Чханнён провинции Кёнсан-Намдо Республики Кореи. С 1997 года в статусе экологической охраняемой территории, с 1998 года в Рамсарском списке водно-болотных угодий международного значения, с 2011 года — кандидат на включение в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Болота Упхо — место обитания более 100 видов растений и более 1000 видов животных, а также важный археологический объект.

География и геология

Болота Упхо располагаются на территории четырёх волостей (мён) уезда Чханнён провинции Кёнсан-Намдо на юго-востоке Республики Кореи. Комплекс водно-болотных угодий представляет собой четыре соседствующих болота общей площадью 231,4 га — Упхонып (우포늪), Мокпхонып (목포늪), Саджипхо (사지포) и Ччокчиболь (쪽지벌).

Упхо — древние болота, сформировавшиеся около 140 млн лет назад, примерно тогда же, когда и сам Корейский полуостров. Их формирование стало результатом постепенного проседания мягких почв, когда в образовавшийся бассейн устремились наземные воды, несущие осадочные породы с окрестных гор; уже 100 млн лет назад в этих болотах обитали динозавры. Позже на формирование болот и окрестных низинных пойменных лугов оказало влияние вторжение морских вод, проникавших вглубь полуострова вдоль долины реки Нактонган. В настоящее время средняя глубина болот Упхо составляет менее 1 метра.

Экология и археология

В начале XXI века на территории болот Упхо зафиксировано свыше ста видов растений, в том числе 72 вида гидрофитов и 28 видов полностью водных растений. В болотах Упхо обитает более тысячи видов животных. Число зафиксированных видов птиц (в том числе пролётных) достигает 160 — существенное увеличение по сравнению с 1980-ми годами, когда в этом регионе насчитывалось 67 видов птиц. Это расширение биоразнообразия связывается с превращением болот Упхо в охраняемую зону. В общей сложности в болотах Упхо насчитывается свыше 10 редких (на региональном или мировом уровне) биологических видов, в том числе утка косатка (8 % мировой популяции которой гнездится в этих местах), чирок-клоктун, колпица и красноногий ибис (вид проходит реинтродукцию на Корейском полуостров), а из растений — эвриала устрашающая.

Важным свидетельством ландшафтных процессов, завершавших формирование болот Упхо уже на человеческой памяти, являются ракушечные кухонные кучи, оставшиеся от неолитических племён, живших вдоль тогдашнего морского побережья. В этих кучах обнаружены многочисленные раковины морских желудей, рыболовные снасти, каменные пестики и жернова, деревянные изделия и осколки глиняной посуды; в одной из куч была найдена древняя деревянная лодка, возраст которой оценивается в 7,5 тысяч лет.

Охрана и туризм

В 1962 году болотам Упхо, как месту гнездования перелётных птиц, в Республике Корее был присвоен статус памятника природы; этот статус был снят в 1973 году из-за падения числа перелётных птиц в регионе. В 1993 году болота Упхо получили статус экосистемы под постоянным наблюдением, а в 1997 году — естественной экологической охраняемой территории. Этот статус был присвоен не только самим болотам, но и окружающей территории общей площадью 8,54 км². В марте 1998 года болота Упхо были включены в Рамсарский список водно-болотных угодий международного значения. В 2004 году охранный статус болот Упхо был изменён, и с тех пор они являются охраняемой экосистемой и объектом экотуризма. В 2011 году правительство Республики Кореи выдвинуло болота Упхо в качестве кандидата на включение в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

На территории болот Упхо туристам предлагается ряд достопримечательностей, как природных, так и исторических. Этот регион — популярное место наблюдения за птицами, в августе и сентябре туристов привлекают роящиеся светляки, а в безветренные ясные дни, когда перепад температур между ночью и днём превышает 10 °C, над болотами можно наблюдать знаменитый «дождь-туман». Привлекательными для туристов объектами являются также местные ивовые рощи и площадки для наблюдения за звёздами.

Ссылки

• [eng.upo.or.kr/01intro/01_01.asp Кибер-экологический парк Болота Упхо] на сайте уезда Чханнён  (англ.)
• [whc.unesco.org/en/tentativelists/5576/ Болота Упхо] на сайте ЮНЕСКО  (англ.)
• [english.visitkorea.or.kr/enu/SI/SI_EN_3_1_1_1.jsp?cid=264206 Болота Упхо] на сайте Корейской туристической организации  (англ.)

Отрывок, характеризующий Упхо

– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.